"Андрей Воронин. Повелитель бурь ("Слепой" #24) " - читать интересную книгу автора

охотничьего ружья, а когда дошло, Иван похолодел. Впрочем, он почти сразу
успокоился, разглядев кокарду на форменной фуражке, линялую рубаху
армейского образца и плоскую полевую сумку на бедре незнакомца. Перед ним
был то ли егерь, то ли лесник - словом, представитель власти, а не
какой-нибудь бандит. Из этого следовало, что все идет по плану, вот только
об огнестрельном оружии Удодыч ничего не говорил. А с другой стороны,
гладкоствольный охотничий дробовик - это, строго говоря, никакое не оружие,
да и стрелять из него никто не станет, разве что в воздух, для устрашения:
стой, дескать, стрелять буду... Так ведь Иван и не собирался никуда бежать.
Что ему, делать больше нечего - бегать по кустам, рискуя получить горсть
дроби пониже поясницы?
- Стоять! - сказал лесник, хотя Иван и так стоял, не зная, что
предпринять. - Не двигаться. У меня в обоих стволах медвежья картечь.
Дернешься - разнесу в клочья.
Лицо у лесника было молодое, гладко выбритое, твердое, и выражение
этого лица нравилось Ивану тем меньше, чем дольше он его разглядывал. Судя
по нехорошему прищуру глаз, лесник действительно был готов стрелять на
поражение. Да, точно, хотел, но пока что сдерживался, памятуя о том, что
он - лицо официальное.
- Да стою я, стою, - поспешно заверил Иван. - Ты, командир,
поаккуратнее с гармонью, а то, боже сохрани, пальнешь ненароком, потом
отвечать придется.
С этими словами он шагнул к леснику - не столько к леснику, сколько
подальше от своего костерка, который тем временем уже набрал силу и припекал
Ивану ягодицы. Это невинное действие вызвало неожиданный эффект: лесник
вдруг опустил стволы ружья пониже, и в следующее мгновение ружье бабахнуло,
как полевая гаубица. Прямо перед кроссовками Ивана взлетел высокий фонтан
земли пополам с клочьями дерна, по штанинам зло хлестнул вздыбленный
картечью песок. Зубов застыл в нелепой позе, как будто они с лесником
затеяли детскую игру в "замри - отомри".
- Ты чего? - с трудом шевеля онемевшими губами, пробормотал Иван, не
рискуя пошевелиться, - больной, что ли? А если бы в ногу?
- Туши, - не вступая в дискуссию, приказал лесник, вместо разъяснений
указав дымящимися стволами ружья на костер. - Быстро!
Ружье сразу же вернулось на место, снова уставившись Ивану в живот
слепыми дырами стволов. Иван увидел, что дым ленивой синеватой струйкой
течет только из одного ствола, из верхнего, а нижний оставался холодным и
пустым - то есть не пустым, а, наоборот, заряженным верной смертью. Чтобы не
смотреть в этот гипнотизирующий змеиный зрачок, Иван повернулся к нему
спиной и увидел, что, пока они мило беседовали с лесником, огонь не терял
времени даром.
- Как я это потушу-то? - с раздражением спросил он, оглянувшись через
плечо на лесника. - У меня в мочевом пузыре столько воды не наберется.
- Живее, - отозвался лесник. - Туши, как хочешь. Даю тебе три минуты.
Через три минуты я начну тушить сам, но сначала я тебя все-таки грохну.
- Посадят, - осторожно огрызнулся Иван.
- А кто узнает? - резонно возразил лесник и вдруг упер приклад в плечо
и приник к нему щекой, сощурив левый глаз, а правым уставившись на Ивана
поверх гладкого вороненого ствола. - Ну?!
- Хрен гну, - проворчал Иван и принялся, обжигаясь, растаскивать груду