"Андрей Воронин. Повелитель бурь ("Слепой" #24) " - читать интересную книгу автора

густую неподвижную жару. Поднятая колесами пыль щекотала ноздри, от машины
пахло горячим железом и бензином, по спине тек пот. Слева от дороги стоял
сосновый лес, а справа сплошной стеной тянулись непролазные заросли
лиственного молодняка. Удодыч молча кивнул в сторону этих зарослей: пошли.
Иван тайком вздохнул: лезть в кусты не хотелось, но его спутник, наверное,
был прав. Уж если проверять пожарников на вшивость, так по полной программе,
без поддавков. И потом, сосна - как-никак, деловая древесина, ее ради
какой-то там проверки губить жалко. А кусты, березняк этот, осинник
бесполезный, даже если и пропадет, так черт с ним, невелика потеря.
Продираться через кусты пришлось довольно долго, но в конце концов они
выбрались на прогалину, посреди которой росла старая сосна. При их
приближении с верхушки сосны сорвалась и, лениво размахивая крыльями,
улетела куда-то в сторону Москвы ворона. На прощание она хрипло каркнула, и
Иван сердито погрозил ей вслед кулаком.
- Я тебе каркну, - сказал он.
- К-кажется, здесь, - сказал Удодыч. - К-классное местечко. То, что
надо.
Иван огляделся. Местечко действительно было классное - тихое, укромное
и с большим запасом горючего материала. Огромная куча выбеленного временем и
непогодой хвороста была свалена прямо посреди прогалины, будто кто-то
заготовил ее нарочно.
- Д-давай, - сказал Удодыч, - приступай. А я отойду на минутку. Надо
д-доложить.
Иван остался на прогалине один. Солнце беспощадно палило с выгоревшего,
похожего на застиранную тряпку неба, вокруг было тихо, как в огромном пустом
помещении. Некоторое время еще слышался производимый удалявшимся Удодычем
хруст и треск, но потом и эти звуки исчезли, затерялись вдалеке. Ивану вдруг
сделалось неуютно. Показалось, что Удодыч больше не вернется, что он бросил
напарника на произвол судьбы. Доложить он пошел... Кому доложить? О чем
доложить? Ведь не сделано же еще ни черта, а он - доложить...
Иван вдруг представил, как Удодыч выбирается из кустов, садится за руль
и спокойно уезжает, оставив его здесь наедине с пустым раскаленным лесом и
собственными сомнениями. Да и только ли с сомнениями? А вдруг здесь полно
тайных соглядатаев, готовых наброситься на Ивана, заломить руки и защелкнуть
наручники, как только он чиркнет спичкой?
Эту тему они с Удодычем тоже успели вкратце обсудить. Удодыч ясно дал
понять, что беспокоиться Ивану не о чем. Застукают - беги, как настоящий
нарушитель, а если поймают, не дергайся, через час уже будешь на свободе с
честно заработанными деньгами в кармане. Учения! То, что в разговоре
выглядело несерьезной чепухой, теперь, когда дошло до дела, представало в
ином, пугающем свете. Поймают... Если поймают, то сгоряча могут ведь и ребра
посчитать. Они ведь не знают, что это только проверка, учения, что все это
не всерьез.
Удодыч все не шел - видно, его доклад получился длинным. Иван поскреб в
затылке, озадаченно покрутил головой: да, брат, нервишки у тебя ни к черту!
Верно говорят, что у страха глаза велики. Только дай себе волю - такого
насочиняешь, что небо с овчинку покажется. А на самом-то деле все проще
пареной репы: взялся за гуж - не говори, что не дюж. Аванс вытребовал?
Вытребовал. Деньги взял? А то как же! Деньги брать - на это ни большого ума
не требуется, ни особенной храбрости, тут все смелые, все решительные. А как