"Андрей Воронин. Умереть, чтобы воскреснуть ("Слепой")" - читать интересную книгу автора

сотрудников российской компании по производству оборудования для
нефтедобычи. Бумаги в багаже призваны были подтвердить эту версию.
- Если вдруг, не дай бог, тормознут, не переборщи с истерикой. По
шерсти тоже не гладь.
Спокойные встречные претензии: кто оплатит билет, если ты опоздаешь на
рейс? Требуй связи с посольством - это первая реакция обычного гражданина.
Если отберут сотовый и запретят звонить, молчишь, отказываешься идти на
контакт.
Пашутинский кивнул. "Хватит гудеть в ухо, я и сам знаю эту технику", -
было написано у него на лице. Единственным узким местом он считал посадку на
катер. Если у него обнаружат билет на самолет из Абу-Даби, полиция может
задать резонный вопрос: какого черта он не летит в Европу прямиком из Дохи?
Версия, конечно, заготовлена: он должен встретиться в Абу-Даби с
представителем своей компании и передать из рук в руки бумаги, содержащие
коммерческую тайну, - по факсу их сбрасывать нельзя. Если же представитель
окажется в этот момент на нефтепромыслах и не успеет подъехать в аэропорт,
Пашутинскому предписано положить документы в ячейку банка, код которой ему
известен. Обо всем этом он сообщит полицейским - пусть сами решают,
требовать ли у него конфиденциальные бумаги, чтобы отвечать потом по
претензиям компании?
Версия была неплохой, но казалась Пашутинскому слишком сложной для
местных верблюжьих пастухов, которых выучили когда-то на полицейских.
Ни хрена они в этой версии не поймут и только утвердятся в своих
подозрениях. Просто объяснить, что он хочет сделать в Абу-Даби покупку. Это
лучший аргумент для восточных торгашеских душ.
Он уже пытался переубедить Коломийцева, но тот не собирался отступать
от согласованного плана. Одно дело провал при утвержденном сценарии, совсем
другое - при отсебятине. Как старший, Коломийцев будет нести всю полноту
ответственности.
Очередной раз поднимать этот вопрос не имело смысла. В отличие от
солдата на поле боя, у сотрудника ФСБ уровня Пашутинского есть право
высказать свое мнение. Но права настаивать на нем нет и никогда не появится.
- Передавай там привет, - закруглил Коломийцев, поднимаясь с кресла.
- Нас не догонят? - Веденеев вспомнил песенку "Тату", доносившуюся
утром из арабского кафе.
- Не догонят, - улыбнулся Пашутинский, приобняв напарника.

***

Черная маслянистая вода дышала утробным теплом. Будто огромное существо
растеклось по обе стороны от пирса - оно не слишком следило за своей
чистотой и попахивало нефтью, как потом из подмышек.
Белый игрушечный катер заполнялся пассажирами - наполовину арабами,
наполовину европейцами. За десять дней в Катаре Володя практически ни с кем
не общался, кроме двух сослуживцев, но местных лицезрел в большом
количестве.
Он уже успел соскучиться по белым людям и был готов брататься с ними
прямо здесь - хоть на пирсе, хоть на трапе, хоть на палубе.
Проверкой документов и багажа не пахло, будто катер направлялся на
морскую прогулку, а вовсе не в соседнюю страну. Пашутинский внутренне