"Андрей Воронин. Число власти ("Слепой") " - читать интересную книгу автора

лет назад, перестали быть не только последним, но даже и предпоследним
словом техники. Подслеповатый мониторчик в пожелтевшем старом корпусе смешно
таращил крохотное, размером в две Валькиных ладошки, бельмо радужного
экрана. Еще нелепее выглядел современный, явно недавно купленный, модем,
присоединенный к этому электронному динозавру. Телефонного аппарата в
квартире не наблюдалось, зато телефонная розетка была, и шнур от модема
уходил прямо в нее.
Помимо этих "экспонатов" в комнате имелись рассохшийся стол, древний
вращающийся стул - железный, облезлый, без колес, с продранным дерматиновым
сиденьем и болтающейся на одном винте спинкой, полуторная кровать, на
которой сидела Балалайка, покрытый облупившимся лаком журнальный столик,
колченогий табурет и стеллаж вдоль дальней стены, собранный из дырчатых
металлических планок, вроде тех, на которых монтируют аппаратуру АТС.
Стеллаж был завален какой-то пыльной электронной требухой - судя по виду, ни
на что уже не годной. С грязного потолка свисала на пыльном шнуре не менее
пыльная лампочка - не то просто слабая, не то грязная до такой степени, что
свет уже не мог пробиться сквозь толстый слой липкой пыли и паутины.
Короче говоря, если бы не компьютер, эта квартира напоминала бы
обыкновенный притон. Вообще-то, она напоминала притон и с компьютером, вот
только хозяин квартиры не вписывался в обстановку - слишком чист,
интеллигентен и не от мира сего. За математику он пьет... Псих!
- Не хочу пить за математику, - капризно сказала Валька, отводя за
спину стакан, в который Алексей пытался долить шампанского. - Не буду! Кто
она мне такая, эта твоя математика, чтобы я за нее пила?
Алексей отнесся к этому вопросу неожиданно серьезно.
- Кто такая? - переспросил он, держа на весу бутылку и стакан и слегка
покачиваясь - надо полагать, от умственного напряжения. - Царица наук для
тебя не авторитет, да? Ну, тогда... Вот ты, к примеру, филолог...
- Я, к примеру, проститутка. Плечевая путана.
- Я не об этом! - Алексей махнул на нее стаканом. Валька взвизгнула и
принялась вытираться простыней, но хозяин не обратил на этот инцидент
внимания. - Ну, допустим, бывший филолог... Ты знаешь, что все на свете
можно описать словами. Можно?
- Ну да, - сказала Валька. - Более или менее.
- Вот! - воскликнул Алексей. - Более или менее! То есть приблизительно,
очень неточно и с обязательной поправкой на читателя или слушателя, потому
что каждый воспринимает услышанное или написанное по-своему. Так ведь?
- Н-ну... Допустим, что так.
- Именно так! А математика точна, ее язык не терпит полутонов и двойных
толкований. Да - да, нет - нет. И этот язык, в отличие от любого из
человеческих языков, безграничен и всеобъемлющ. Им можно исчерпывающе
описать любое явление природы, и, воссозданное по этому описанию, оно будет
идентичным образцу. Описать самолет словами может любой дошкольник, но
попробуй-ка запустить в небо машину, построенную по такому описанию!
Корабль, созданный по описанию самого талантливого писателя-мариниста,
никуда не поплывет. Да что корабль! Даже твое лицо и тело - твое красивое
лицо и прекрасное тело - можно подробнейшим образом описать языком
математики, и это будет самый точный из твоих портретов. Любой изгиб твоего
божественного тела можно перевести в простенькую математическую формулу, в
основе которой будет лежать знакомое тебе число Пи...