"Андрей Воронин. Двойной удар Слепого (Слепой) " - читать интересную книгу автора

- Пустите!
Мерцалов резко шагнул вперед, толкнув грудью Батулина, и захлопнул за
собой дверь.
- Какого черта! - уже злость и ненависть прозвучали в голосе
Валентина.
Он лихорадочно шарил глазами, что бы такое можно было схватить в руку,
если придется защищаться.
- Да вы никак боитесь меня? - Мерцалов расплылся в улыбке -
добродушной и приветливой, способной развеять любые опасения.
- Я не понимаю...
- Поймешь.
Валентин лишь успел увидеть сверкнувшее жало стилета, когда Мерцалов
перехватывал оружие, вынутое из рукава. Его левая рука сдавила Батулину
горло так, что он даже не мог захрипеть, а правая изо всей силы вонзила
стилет ему в пах. Сперва Батулин даже не ощутил боли, просто леденящий ужас
пронизал все его тело. Он ожидал чего угодно - выстрела в сердце, в голову,
но не удара стилетом в пах. Это было пострашнее, чем мгновенная смерть.
А Мерцалов, оказавшийся намного сильнее Батулина, выволок его из
прихожей в комнату, повалил на пол возле кровати и, придавив ему руки
коленями, прошептал:
- Ты помнишь пятнадцатое февраля?
Его голос не был зловещим, он произнес эти слова, словно поздравлял
Валентина с большим праздником.
Батулин же, услышав про пятнадцатое февраля, вдруг обмяк, будто уже
умер, его глаза помутнели; так ведет себя котенок, которого держат над
водой, собираясь топить, - он предчувствует гибель, но не сопротивляется.
Мерцалов протянул руку назад и с поворотом выдернул стилет из тела
поверженного противника. А потом медленно, продолжая сжимать ему горло,
чтобы Батулин не мог издать ни звука, вколол стилет ему в грудь, точно в
сердце. Он наслаждался тем, как потрескивают ткани, расступающиеся под
острием, и наконец ощутил толчки сердца, соприкоснувшегося со сталью.
- Все, - пробормотал Мерцалов, загоняя стилет в грудь Батулина по
самую рукоятку.
А затем, испытывая приятную слабость и блаженное облегчение, словно
после близости с женщиной, он поднялся, оглядел свою одежду: ни пятнышка
крови, хотя на ковре уже образовалась порядочная лужа.
Мерцалов взглянул на часы: без четверти двенадцать.
"Самое время".
Он осторожно, не снимая перчаток, затолкал труп Батулина вместе с
ковром под кровать. Побрызгал в воздухе туалетной водой, найденной на полке
в ванной комнате, чтобы перебить запах крови. Затем быстро разделся, сняв
даже белье, и набросил махровый халат владельца, оставленный в ванной.
Погасил свет и сел на край кровати. В темноте лишь светились цифры на
экранчике будильника, который, скорее всего, Батулин привез с собой, потому
что в номере у Мерцалова такого не было.
"Вот же черт, - подумал Мерцалов, - почему я жду, что на часах
загорится двенадцать ноль-ноль? Ведь двенадцать ночи - это четыре нуля".
Когда вместо последнего нуля загорелась единица, в дверь осторожно
постучали.
- Войдите, - по-английски спокойно произнес Мерцалов и шагнул