"Андрей Воронин. Отражение удара ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

Она снова вздохнула, пряча футляр со скрипкой под куртку, как младенца, и
крепко обнимая обеими руками. Впрочем, в этом вздохе была немалая доля
облегчения: вряд ли те, кто подстерегает беззащитную жертву на ночных
улицах, станут мокнуть в струях этого потопа. Улицы наверняка будут пусты,
как театральные декорации после ухода актеров, а перспектива промокнуть до
нитки все-таки казалась ей более привлекательной, чем смерть от руки
насильника или грабителя.
Вздохнув в последний раз, она храбро шагнула под дождь и торопливо
зашлепала по лужам. Кожаная куртка почти мгновенно пропиталась водой,
набухла и потяжелела, а на плечах и вовсе промокла насквозь. В туфлях
хлюпала и свободно переливалась грязная вода, струйки ползли по лицу,
затекали в глаза и даже ухитрялись забираться в ноздри, заставляя
отфыркиваться и трясти головой, но улица и в самом деле казалась вымершей,
и, сколько она ни оглядывалась, не удалось заметить ни одного прохожего.
Подгоняемая дождем, она все ускоряла шаг и наконец побежала, неловко
оступаясь на высоких каблуках, и напрочь позабыв про свои воображаемые
страхи перед вполне реальной угрозой подхватить воспаление легких.
Пробежав мимо пустой автобусной остановки и обогнув наглухо запертые
и казавшиеся герметично закупоренными, как консервные банки, коммерческие
ларьки, он свернула в темный проход между домами и пошла через дворы,
срезая путь. Здесь движение поневоле замедлилось: во дворах было совсем
темно, а под ноги все время злонамеренно подворачивались какие-то кочки,
ямы и бордюры. Она споткнулась о торчавший из земли железный столбик и
некоторое время прыгала на одной ноге, закусив губу от боли. Ей стало
казаться, что этот кошмар никогда не кончится, и она проведет остаток
жизни, блуждая по темным дворам. Она попыталась отогнать от себя эту
картину, зная, что излишне богатое и живое воображение может сыграть с ней
злую шутку, но ничего не вышло: она уже ощущала себя вечной странницей по
слякотным лабиринтам бесконечной ночи и словно наяву видела сгорбленную
фигуру, которая неторопливо приближалась из темноты. Потребовалось
несколько секунд на то, чтобы сообразить: темная фигура в мокрой кожаной
куртке не была плодом ее воображения, а существовала наяву. Игнорируя
дорожки, незнакомец перешагнул низкую оградку цветника, запнулся о край
детской песочницы, прошел под турником и решительно зашагал через детскую
площадку прямо к застывшей от ужаса девушке, сильно сутулясь и пряча лицо
под низко надвинутым остроконечным капюшоном.
Обманываться было бесполезно: пришла ее очередь превратиться в дичь.
Сколько раз она видела это по телевизору! Авторы фильмов, телепрограмм и
даже музыкальных клипов, казалось, получали какое-то извращенное
удовольствие, снимая сцены преследования беззащитной жертвы: темные дворы,
подворотни, исписанный похабщиной мокрый кирпич, мусорные баки, мелькающие
ноги жертвы, равнодушные глухие стены, какие-то темные проходы, неизменно
заканчивающиеся тупиком, где сложены полусгнившие деревянные ящики...
"Опомнись, - сказала она себе. - Это не клип и не одна из твоих
дурацких фантазий, это - жизнь! Я охотник, ты сайгак... Сайгак должен
бежать, если хочет жить".
И она побежала, с удивлением обнаружив, что, несмотря на панику, мозг
работает четко и расчетливо - так, как не работал никогда прежде. Она
отчетливо понимала, что ей никто не поможет, и что на высоких каблуках
далеко не убежишь, и на бегу готовилась преподнести любителю ночных