"Андрей Воронин. Отражение удара ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

в том анекдоте: Вася проснется, а голова в тумбочке...
"Я знаю, чем все это кончится, - с холодным отчаянием подумал Сергей
Дмитриевич. - Либо меня поймают, либо я наложу на себя руки. Второе
кажется более реальным. Что-то непохоже, чтобы кто-то собирался меня
ловить..."
Человек, когда-то откликавшийся на обидное прозвище Мешок, на секунду
замер перед входом в метро, тяжело вздохнул и, безвольно опустив плечи,
пошел навстречу судьбе.


Глава 4


- Грехи мои тяжкие, - со вздохом сказал майор Гранкин, ковыряясь в
пачке. Выудив наконец сигарету. он вставил ее в угол своего скорбно
изогнутого книзу рта и принялся чиркать спичками. Сигарета ни в какую не
желала раскуриваться, но майор упорно жег спичку за спичкой.
- Она же у тебя рваная, - потеряв терпение, сказал следователь
прокуратуры Ипатьев.
Майор вынул сигарету изо рта и внимательно оглядел со всех сторон.
- Да, - с сожалением сказал он, - действительно.
Жалко, черт побери. И что это, скажи ты мне, за день такой сегодня? С
самого утра сплошная непруха.
- Сам виноват, - отозвался Ипатьев, с интересом наблюдая за тем, как
майор пытается заклеить слюной лопнувшую по шву сигарету. - Что за
дурацкая привычка: таскать сигареты в заднем кармане? Да брось ты ее, что
ты, в самом деле, как крохобор!
- Ни хрена подобного, - на секунду прерывая свое занятие, ответил
Гранкин. - Ишь, чего выдумал - брось! Она у меня загорится, как миленькая.
Мы к ней применим Ипатьевский метод...
- Какой еще метод? - насторожился Ипатьев.
Словосочетание было знакомым - что-то такое было на заре перестройки,
а то и раньше, связанное с каким-то другим Ипатьевым, - но что оно
означало, он припомнить не мог, как ни старался.
- Ипатьевский метод, - повторил майор Гранкин. - Ты что, не в курсе?
Ипать ее будем, ипать!
- Вот дурак, - с обидой сказал следователь довольному майору. - Сам
мент, и шуточки ментовские...
Мы о деле говорить будем или нет?
- О деле? - с неохотой переспросил Гранкин, критически разглядывая
окончательно расползшуюся сигарету. Придя к неутешительному выводу, он
смял ее и сунул в пепельницу, немедленно возобновив неторопливое ковыряние
в расплющенной пачке. - О деле... - со вздохом повторил он. - Понимаешь,
Леша, не хочется мне говорить об этом деле. Ну, что о нем говорить?
Ведь типичный же "глухарь", висячка мертвая, проклятущая,
распротухлое дерьмо...
- Так уж и "глухарь"? - с сомнением спросил следователь.
- Ну, а что же еще? Ни мотива, ни следов, ни отпечатков... Сумочка на
месте, кошелек на месте, сережки в ушах - ограбление отпадает. Да и
взять-то у нее, в общем, было нечего...