"Андрей Воронин. Отражение удара ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

гниющих отходов, сочившуюся из-под крышки мусоропровода, и размышляя, как
быть.
Возможно, колдун" завернул его нового знакомого просто из-за его
тупой наглой морды и золотой цепи на шее... а что, если нет? Что, если он
и вправду видит людей насквозь? Сергей Дмитриевич похолодел. Надо было
по-настоящему рехнуться, чтобы прийти сюда! Изрезанные двери и замученный
кот - это, конечно, стыдно и вообще нехорошо, а вот поджог - это уже
уголовщина, за которую по головке не погладят. Тюрьма или дурдом - выбор
невелик, а поможет ли колдун - это, как говорится, бабушка надвое сказала.
Как же быть?
Сергей Дмитриевич оторвал плечо от трубы и сделал шаг в сторону
лестницы, которая вела наверх. Это был совсем коротенький шаг, а в
следующее мгновение Шинкарев развернулся на сто восемьдесят градусов и
ринулся вниз, испытывая огромное облегчение пополам с мучительным стыдом

***


- О, - удивленно сказала Алла Петровна, проследив за направлением его
взгляда, - Шинкарев, что это с твоими часами?
Сергей Дмитриевич сделал неопределенное движение рукой, словно
собираясь спрятать за спину, но вовремя опомнился и взял себя в руки.
- Раскокал, - признался он. - Ухитрился как-то, даже сам не знаю
как... Наверное, вчера с пьяных глаз за что-то зацепился.
- Эх, ты, - рассмеялась жена, - коровенок... Ну, ничего. Два
переезда, как известно, равны одному пожару, так что мы, можно сказать,
дешево отделались.
- Золотые твои слова, - сказал Сергей Дмитриевич, расстегивая ремешок
часов и на всякий случай проворачивая заводную головку. Сам не зная зачем,
он потянул ее на себя и переставил стрелки на половину одиннадцатого,
потом поднес часы к уху и немного послушал.
- Ну что, тикают? - заинтересованно спросила Алла Петровна.
- Труп, - ответил он. - Политический, экономический и механический. В
ремонт, что ли, снести?
- Вот еще, - фыркнула Алла Петровна, наливая себе кофе и усаживаясь
напротив. - Если два переезда равны одному пожару, то два ремонта
равняются одному хорошему удару молотком. Купи себе новые, а эти выбрось.
А лучше я сама тебе куплю. На день рождения, а?
- Хитришь, Лиса Патрикеевна, - заставляя себя улыбнуться, сказал
Сергей Дмитриевич. Собственный голос доносился словно со стороны, проходя
сквозь звенящую пустоту, которая пульсировала внутри черепной коробки. -
Сама же, наверное, мои часики и кокнула, чтобы голову над подарком не
ломать.
- Ox, - вздохнула Алла Петровна, стыдливо опуская глаза, - и как это
ты догадался?
- Дедукция, - важно пояснил Сергей Дмитриевич и принялся поедать
омлет, не чувствуя никакого вкуса, словно туалетную бумагу жевал.
Разбитые часы лежали рядом с тарелкой и, как магнитом, притягивали
взгляд. Запотевшее стекло пересекали три трещины, образовывая грубое
подобие заглавной буквы "А". Неровный треугольничек стекла, заключенный