"Андрей Воронин. Отражение удара ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

байку о том, как, выйдя ночью по нужде, спросонья запутался ногами в
шлепанцах и гвозданулся лицом о дверную ручку.
- Гм, - ответила на это Алла Петровна, критически разглядывая
сомнительное украшение, за ночь возникшее на лице супруга. - Помню, была у
меня одна знакомая. Муж у нее был алкоголик, напивался до белой горячки и
лупил ее нещадно, а она потом всем рассказывала, что на дверь в темноте
наскочила, или что на нее велосипед со стены упал.
- И что? - без особого интереса спросил Сергей Дмитриевич.
- Да убил он ее в конце концов, - рассеянно ответила Алла Петровна,
вынимая из холодильника несколько кубиков льда и заворачивая их в чистую
тряпицу. - Возьми, приложи к глазу. Конечно, нужно было сделать это сразу,
но лучше поздно, чем никогда. Надо было меня разбудить, если у самого ума
не хватило.
- Да ну, - сказал Сергей Дмитриевич, прикладывая лед к пораженному
месту, - глупости какие. Я думал, само пройдет.
- Конечно, пройдет, - усмехнулась Алла Петровна, - но далеко не
сразу. Недельки две будешь "светить всегда, светить везде"...
- Вот черт, - с досадой сказал Сергей Дмитриевич, очень довольный тем
обстоятельством, что разговор как бы между прочим свернул со скользкой
темы самопадающих велосипедов и внезапно открывающихся дверей.
Неделю он проходил в темных очках. Было ужасно неудобно: они мешали
смотреть, и Сергей Дмитриевич искренне сочувствовал героям боевиков и
шпионских фильмов, которые носили такие очки, не снимая. Дважды он едва не
попал под машину, а потом очки пропали. Просто пропали, и все. Ложась
вечером спать, он положил очки на тумбочку, а утром их там не оказалось.
Сергей Дмитриевич удивился, но удивило его не исчезновение очков, а тот
факт, что он до сих пор не сошел с ума...

***

...Сергей Дмитриевич аккуратно прополоскал бритву, вымыл помазок и
щедро опрыскался одеколоном из пульверизатора со старой, потемневшей от
времени резиновой грушей. Вдруг захотелось закурить, и он привычным
усилием воли задавил это крамольное желание в зародыше - курить он бросил
десять лет назад и за это время ни разу не сорвался, хотя это и стоило ему
буквально нечеловеческих усилий. В последнее время он начал подозревать,
что насилие над организмом не прошло даром: возможно, ночные прогулки были
просто реакцией на стресс, своеобразным предохранительным клапаном, через
который подсознание выпускало накопившиеся отрицательные эмоции.
- Ты еще поплачь, - негромко, но очень язвительно сказал он отражению
в зеркале и вздрогнул: раньше он сам с собой не разговаривал, считая
подобные отклонения от нормы признаком психического расстройства.
Впрочем, подумал он, это далеко не первый и, к сожалению, не самый
грозный из симптомов...
"К черту, - подумал он, выходя из ванной и придавая лицу
приличествующее случаю бодрое выражение, - к чертям собачьим. Что это еще
за вечер воспоминаний с утра пораньше? Не было ничего, и точка! Так ведь и
в самом деле до психушки недалеко..."
На ходу приглаживая ладонью остатки волос, он прошаркал на кухню и
опустился на табуретку. На столе уже аппетитно дымилась тарелка с омлетом