"Андрей Воронин. Отражение удара ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

- Ладно, неважно. Так вот, Забродов, усвойте раз и навсегда, что я не
нуждаюсь в подачках. Я еще не выжил из ума... - Старков почти незаметно
покосился на классика, который, забыв про свои шашки, внимательно
прислушивался к их разговору, всем своим видим выражая глубочайшее
удовлетворение. Илларион понял, что Старкову очень хочется добавить: "Как
некоторые", но литератор сдержался. Впрочем, классик его, кажется,
прекрасно понял, потому что немедленно отвесил иронический полупоклон. - Я
не нуждаюсь в подачках, - повторил Старков. Классик оскорбительно вздернул
кверху кустистые седые брови, но никто, кроме Иллариона, этого не заметил.
- И не потерплю публичных оскорблений.
- Я ведь сразу сказал, что не хочу обсуждать эту тему, - напомнил
Илларион.
- А я хочу!
- Тогда чем вы недовольны?
- Тем, что вы, кажется, решили, что можете учить меня, как писать
книги.
- Отнюдь. Я только хотел напомнить вам, что прилагательное
"документальный" происходит от существительного "документ". Вы запутались
в терминологии сами и пытаетесь запутать сто тысяч читателей.., это при
условии, что каждый экземпляр вашего опуса прочтет только один.
- Чушь и ерунда. Читателю все равно. Он хочет, чтобы ему за его
деньги щекотали нервы и утоляли сенсорный голод. - Старков явно
почувствовал под ногами твердую почву и даже снисходительно улыбнулся с
видом мудреца, вынужденного втолковывать прописные истины деревенскому
простофиле. - Помните, что говорил один из деятелей шоу-бизнеса: пипл все
схавает.
- Бесспорно, - согласился Илларион. - Еще раз простите. Просто меня
никто не предупредил, что вы ушли из литературы и записались в пушкари. Я
помню время, когда вы рассуждали иначе. "Писатели, художники, музыканты,
артисты всех мастей - это пехота, которая идет вперед, не считая потерь,
расчищая путь тому, кто придет на поле боя с плугом и вырастит хлеб на ее
костях..." Я не поручусь за точность цитаты, но смысл был примерно такой.
- Выспренняя чепуха, - проворчал заметно смущенный Старков.
- Ваши слова. Точнее, одного из ваших персонажей. Но если они вас не
устраивают, я могу выразиться по-другому, более доступно. Каждый жулик,
впервые замышляя мошенничество, полагает себя умнее всех и уверен, что
никто не схватит его за руку.
В наступившей тишине раздались редкие одинокие аплодисменты. Классик
с треском бил в ладоши, истово кивая лысой головой, похожей на темное
яйцо. Толстый Костенька, склонившись к его волосатому уху, что-то быстро
зашептал, одновременно придвигая к старику доску с шашками.
- Подите к дьяволу! - громогласно заявил ему старец. - Я хочу
послушать! В кои-то веки...
- Вы хотите сказать, что я жулик? - севшим от ярости голосом спросил
Старков.
- Я хочу сказать, что ложь остается ложью, клевета - клеветой, а
халтура - халтурой, сколько бы за нее ни платили и сколько бы человек этим
ни занималось. Вот вам мнение читателя, можете записать в блокнот и
перечитывать перед сном. Поверьте, вам это не повредит. Еще раз извините.
До свидания.