"Андрей Воронин. Инструктор над законом ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

никогда не покидавшими пределов Московской кольцевой дороги, а во-вторых,
даже если "во-первых" было неверно, бывший инструктор спецназа не без
оснований полагал, что справится с затруднениями и без помощи револьвера.
Упаковав рюкзак, он подошел к книжным полкам и медленно двинулся
вдоль них, прикасаясь кончиками пальцев к потертым корешкам. Что из этого
богатства взять с собой, и стоит ли брать книги вообще? Егерь, конечно,
просто остолбенеет, когда увидит, как его постоялец вечерком завалится на
лежанку с Тацитовыми "Анналами" в руках или в дождливый денек решит вдруг
перечитать повести Акутагавы. Впрочем, реакция егеря Иллариона волновала
мало. После того, чего он наслушался по поводу своего увлечения от того же
Мещерякова, ему все уже было нипочем. Но вот насколько органично впишутся
книги в его быт на забытом богом лесном кордоне - это был вопрос. Подумав,
Илларион решил, что чтение все-таки будет лишним. В конце концов,
отключение должно быть полным, иначе отдыха не получится. Зато как приятно
будет вернуться к старым друзьям после возвращения домой!
"Так тому и быть", - решил Забродов и отправился принимать душ. После
душа, чувствуя себя посвежевшим и помолодевшим лет на десять, он решил
напоследок вкусить блага цивилизации.
Выбрал книгу и завалился на диван, включив торшер и разместив в
пределах досягаемости пепельницу, пачку сигарет и зажигалку. Потом пришел
Мещеряков с ружьем в чехле и, с двумя коробками патронов в портфеле.
Полковник улыбался, но за его улыбкой скрывалась озабоченность. Илларион
не стал приставать к нему с расспросами, чтобы не ставить в неудобное
положение. В конце концов, он давно вышел из сферы служебных интересов
своего старинного приятеля, и интересы эти теперь были для него такой же
тайной, как и для всех остальных сограждан.
Вместо расспросов Илларион предложил полковнику дожать полбутылки
хорошего коньяку, который давненько уже томился в баре, дожидаясь своего
часа. Полковник согласился, и они допили коньяк. Через час Мещеряков ушел,
пожелав Забродову хорошо провести время.
Наутро Илларион сквозь узкую арку вывел "лендровер" со двора на улицу
и взял курс на северо-запад по Волоколамскому шоссе.

***

Вишневый "Москвич" остановился на окраине Истры, чтобы забрать
пассажирку. Яркая шатенка, издалека выглядевшая лет на все тридцать,
брезгливо морща безупречный носик, устроилась на переднем сиденье и
небрежно забросила назад сумочку. На самом деле ей было тридцать шесть, и
она не выносила прокуренных помещений. В салоне же "Москвича" табачным
дымом было пропитано все - от чехлов сидений до мягкой обивки потолка.
- Душегубка, - вместо приветствия сказала она, до упора опуская
стекло.
- Продует, - лаконично предупредил ее водитель, крупный мужчина лет
сорока-сорока пяти, одетый в джинсы и черную майку. Сложен он был весьма
неплохо, хотя и начал уже понемногу терять форму.
- Что же мне теперь, задыхаться? - раздраженно поинтересовалась
шатенка, делая попытку опустить стекло еще ниже.
- Как знаешь, - пожал плечами водитель и тронул машину с места.
Некоторое время они ехали молча, думая каждый о своем. Водитель взял