"Андрей Воронин. Петля для губернатора (Слепой)" - читать интересную книгу автора

французского одеколона, и Бородич мысленно покачал головой: можно было
подумать, что в курс обучения офицеров ФСБ входили практические занятия по
волшебству и черной магии.
- Как вам спалось, Иван Алексеевич? - поинтересовался Губанов,
устраиваясь в кресле. - Гости вас не очень беспокоили?
Бородич остро взглянул на него из-под насупленных бровей: парень сам
лез на рожон, вызывая огонь на себя.
Или он действительно дурак? Да нет, не похоже...
- Именно о гостях я и хотел с тобой поговорить, - проворчал он. - Я,
конечно, понимаю, что вы - люди молодые, а сегодня выходной, но должен
тебе напомнить, что ты получаешь немалые деньги в качестве начальника моей
охраны...
Он внутренне поморщился от собственных слов. Возможно, не стоило
брать так круто в лоб и обижать парня, но на церемонии и дипломатию сейчас
не было ни времени, ни сил. Да и парню, кстати, уже без малого сорок лет.
Надо же хоть немного соображать...
Губанов ухмыльнулся своей фирменной ухмылкой, которая неизменно
заставляла даже людей, хорошо его знавших, теряться в догадках: дурак он
или только притворяется? - сел ровнее и вынул из нагрудного кармана своей
светлой спортивной рубашки пачку "парламента".
- Вы позволите? - вежливо осведомился он и, дождавшись разрешающего
кивка, преспокойно задымил, деликатно пуская дым в сторону.
Некоторое время Бородич ждал, не скажет ли зять что-нибудь в свое
оправдание, но тот продолжал пыхтеть своей заграничной соской, разглядывая
его наглыми чекистскими глазами. "Черт, - подумал Иван Алексеевич, - как
же это? Как это вышло, что в области у меня пусть относительный, но
все-таки порядок, а в собственном доме творится черт знает что? Надо, надо
было жениться на Нинке Ковровой. Сейчас бы этот умник стоял передо мной
навытяжку и просил прощения..."
- Я вижу, тебе нечего сказать, - проворчал он наконец с подчеркнутым
неодобрением.
- С чего вы взяли? - легко ответил Губанов и снова ухмыльнулся. - Я
просто не хотел вас перебивать. - Он вдруг сделался серьезным, почти
хмурым. - Видите ли, Иван Алексеевич, будь я только начальником вашей
охраны, все было бы очень просто. Но я еще и муж вашей дочери, а эта
должность, скажу я вам, требует, э.., некоторой гибкости. Думаете, мне не
надоели эти пьяные рожи? Вторые сутки хожу вокруг них, как пастушья
овчарка, и изображаю при этом бурное веселье.
- Вот и разогнал бы, - сказал губернатор. - Как начальник охраны. А
жену приструнил бы. Я в ваши семейные дела лезть не намерен, но жену,
знаешь ли, надо держать в руках...
- Ее довольно сложно держать в руках, и вам это отлично известно, -
сказал Губанов. - Я не жалуюсь, а просто ввожу вас в курс дела. Если
хотите знать мое мнение, то с ней нужно что-то делать. Она спивается на
глазах и становится неуправляемой.
Бородич снес очередной удар не моргнув глазом. В конце концов он
позвал Губанова к себе именно для этого разговора, и то, что зять затеял
его сам, было даже лучше. Личное отношение губернатора к майору Губанову в
данном случае роли не играло или почти не играло: майор являлся членом
губернаторской семьи, а дело здесь было именно семейное.