"Андрей Воронин. Фаянсовый череп" - читать интересную книгу автора

этому рад. Он боялся своего попутчика и не видел в этом ничего зазорного.
В зеркало заднего вида Смык не смотрел, поскольку в нем виднелась
испачканная дорожной грязью шляпа Голобородько, и при виде этой чертовой
шляпы Смыка немедленно начинали одолевать неприятные мысли о том, что
находилось под ней.
Он гнал машину в Шереметьево-2, невольно размышляя о том, кем мог
быть сидевший рядом с ним хладнокровный убийца. Он сказал, что десять лет
проработал в Соединенных Штатах. Интересно, кем? Каким-нибудь торговым
представителем? Ох, вряд ли... То есть называться он мог как угодно, но
его настоящая работа наверняка заключалась в промышленном или военном
шпионаже. Вон какая рожа - чистый упырь! И Алитета свет Петровича он
уделал в лучшем виде. Уделал и глазом не моргнул - спиртик, шуточки,
сигаретка...
Зарулив на стоянку перед главным пассажирским терминалом
международного аэропорта, Смык заглушил двигатель и немного резче, чем
следовало, рванул на себя рукоятку ручного тормоза. Блондин с хрустом
потянулся, бросил быстрый взгляд на часы и распахнул дверцу. Навстречу ему
от главного входа в терминал уже торопился какой-то субъект. Смык
посмотрел на этого парня и обомлел. Ощущение было такое, словно из-под
него одним ударом выбили землю и он повис в безвоздушном пространстве,
беспомощно глотая вакуум широко разинутым ртом.
От стеклянных дверей терминала к машине шел Голобородько собственной
персоной: длинное пальто, белый шарф, шляпа, дурацкая рыжеватая бородка -
все было на месте. Смыку впервые в жизни захотелось перекреститься, но он
вовремя спохватился, что толком не помнит, как это делается - справа
налево или слева направо.
Блондин тем временем выбрался из машины, подошел к чудесным образом
воскресшему архитектору, коротко о чем-то переговорил и отдал ему
документы, бумажник и билет, которые Смык полчаса назад вынул из кармана
покойника. Пока они беседовали, Смык преодолел суеверный ужас и обернулся.
Труп, как и следовало ожидать, был на месте, а вовсе не разгуливал по
территории автомобильной стоянки. Немного успокоившись, Смык посмотрел на
человека, с которым разговаривал блондин. Сходство, достигнутое скорее
всего при помощи умело наложенного грима, было просто потрясающим, но
теперь Смык видел, что незнакомец немного выше убитого архитектора и
чуточку уже в плечах. Пальто на нем было чуть-чуть другого оттенка, а шарф
казался не таким длинным, как тот, которым была обмотана перерезанная
стальной удавкой шея трупа. Загримированный под Голобородько незнакомец
кивнул блондину, с чем-то соглашаясь или просто прощаясь, убрал бумажник,
паспорт и билет во внутренний карман пальто (Смыка при этом снова
передернуло), повернулся спиной к стоянке и спокойненько зашагал к зданию
аэропорта.
Смык снова обернулся и уставился на труп. Машину легонько качнуло, и
у него над ухом раздался голос блондина:
- Поганая смерть, правда? Подумать только, что его последние слова
были: "Мне надо в аэропорт!". Ну, по крайней мере, мы с тобой выполнили
его последнее желание: в аэропорту он побывал. Заводи, поехали.
Смык завел машину, чувствуя, что его снова начинает трясти. Эта
растреклятая история никак не хотела заканчиваться, и Смык подумал, что
для него лично она может не закончиться вообще. Он стал свидетелем не то