"Константин Воробьев. Это мы, господи!.." - читать интересную книгу автора

- Кальт, менш? {Холодно, человек? (нем.)}
Минут через пять в подъезд вернулся один из конвоировавших Сергея
полицейских с синей бумажкой в руках. То был ордер на водворение Сергея в
Паневежскую окружную тюрьму.
- Эйнам! {Идем! (лит.)}
Вновь заскользили ноги - теперь уже по асфальту мимо жиденького парка.
В городе зажигались редкие синие огни; на оголенных деревьях парка с криком
рассаживались на ночь грачи. Привратник, в дубленом тулупе и накинутом
поверх брезенте, лениво распахнул железные ворота.
- Эйнам!
Дежурный надзиратель полулежал на диване. Две женщины-арестантки
мокрыми мешками протирали кафельный пол канцелярии. Не вставая, надзиратель
вертел перед носом синюю бумажку, потом махнул рукой. Полицейские, круто
повернувшись, вышли.
- Тэйп, тэйп! {Так, так! (лит.)} - таинственно произнес принявший
Сергея, вставая и потягиваясь до хруста в костях.
- Су гинклу паэме? {С оружием взяли. (лит.)}
- Не понимаю.
Стуча подковами сапог, надзиратель вышел из комнаты. Не поднимая
головы, женщина тотчас проговорила:
- По синим стреляют. Нас тоже. Считают...
И перешла вдруг на литовский язык, обращаясь с каким-то вопросом к
товарке: в дверях в это время показался надзиратель и с ним, одетый в
штатский костюм.
- Пойдем! - обратился тот по-русски к беглецу.
В комнате, куда вошел Сергей, стоял единственный черный стол и одна
табуретка. Усевшись, штатский разложил листы бумаги и приказал Сергею
раздеться догола. После того как были отмечены все родимые пятна, шрамы от
увечья и особые приметы Сергея, штатский начал задавать вопросы:
- Фамилия?
- Рус... Руссиновский.
- Лет?
- Двадцать три.
- Мне с тобой тут не до шуток, понял? Мальчиком прикидываешься?
Поздно...
- Мне двадцать три года!
- Брешешь, сволочь! Какой веры?
- Самой глубокой.
- Дурак! Веры какой, понимаешь?
- Я сказал.
- Идиот!

...Через час надзиратель повел Сергея из канцелярии. Пройдя несколько
железных ворот, которые не торопясь и величаво открывались привратниками,
Сергей вошел во двор тюрьмы. Огромное угрюмое здание было окутано густым
мраком. Лишь над низенькой входной дверью в тюрьму мерцала синяя
электрическая лампочка. Надзиратель шуршал пальцами по угловым кирпичам
стены. До слуха Сергея откуда-то изнутри тюрьмы донеслись короткие тревожные
звонки и звук вставляемого в замок ключа. По крутой лестнице взошли на
третий этаж. На стук надзирателя взвизгнул отодвигаемый волчок, затем