"Марина Воронина. Катюша " - читать интересную книгу автора

Человек, убивший барона фон Штюбе каминными щипцами, знал легенду,
связанную с кольцом, но она его нимало не смущала. Обер-лейтенант Райнер
полагал себя натурой демонической, то есть, выражаясь простым языком,
считал, что ему закон не писан. Его аристократически-бледное лицо с
аккуратнейшими усиками было отмечено едва заметной печатью вырождения, и он
забрал себе в голову, что легендарное кольцо Борджиа проделало свой
усеянный трупами путь через века и границы с одной-единственной целью:
добраться до обер-лейтенанта Карла Райнера и стать его персональным
талисманом. Конечно, по нынешним, да, наверное, и по тогдашним понятиям он
был не вполне нормален, но либо умел хорошо это скрывать, либо в германской
армии тех времен приветствовались подобные отклонения. Так или иначе, в
один прекрасный день наш обер-лейтенант, скрипя новенькими ремнями и
сверкая черными зеркалами голенищ, отправился на Восточный фронт, увозя
свой талисман в наглухо застегнутом нагрудном кармане френча.
Талисман хранил обер-лейтенанта больше года. За весь этот долгий срок
Райнер не получил ни единой царапины, хотя вокруг него люди гибли сотнями.
На их место приходили новые люди и тоже гибли, а обер-лейтенант Райнер
оставался невредим. Постепенно он начал приходить к выводу, что погибнуть
на этой войне ему просто не суждено, и в тот самый день, когда этот вывод
окончательно оформился в его сознании, приобретя чеканные очертания
непреложного закона природы, бородатые, грязные, насквозь пропитавшиеся
окопной вонью русские крестьяне в сырых шинелях и ботинках с обмотками
пошли в шестую за эти сутки контратаку, рассчитывая выбить не менее
грязных, вонючих и небритых немецких серошинельников из полузасыпанной
артиллерийским огнем траншеи. Обер-лейтенанта Райнера ударили трехгранным
русским штыком в пах, а потом, видя, что он остался стоять, нанесли второй
удар - в горло.
Кольцо Борджиа могло бы исчезнуть с лица земли надолго, если не
навсегда - его просто закопали бы угрюмые инвалиды из похоронной команды,
закопали бы вместе с трупом, некогда полагавшим себя демонической натурой и
носителем особой миссии, если бы не одна досадная мелочь, приключившаяся в
то утро с поручиком Карташовым. Дело было пустяковое, но неприятное: во
время второй контратаки немецкая пуля ударила его в левую половину груди.
Поручик ощутил болезненный тяжелый толчок, выматерился и побежал дальше, а
когда потрепанная рота опять откатилась в свою полуобрушенную, залитую
дождями траншею, обнаружил, что прошел на волосок от смерти. Пуля была на
излете, но ее еще вполне хватило бы на то, чтобы отправить полного
Георгиевского кавалера Карташова на тот свет, не угоди она прямиком в
поручиковы часы. Поручик выгреб из кармана горсть шестеренок - все, что
осталось от безотказного швейцарского механизма, - и несколько приуныл.
Конечно, время можно было узнавать по немецкой артиллерии, начинавшей и
заканчивавшей свои концерты строго по расписанию, но поручик привык к часам
и чувствовал себя без них не вполне одетым. Как офицер и дворянин он не
приветствовал мародерство, и даже наоборот, но год окопов может расшатать
любые моральные устои, в том числе и гораздо более прочные, нежели те,
коими обладал поручик Карташов.
И потом, ему до зарезу нужны были часы.
Поэтому, заметив на груди у заколотого им немецкого обер-лейтенанта
тоненький серебряный блеск часовой цепочки, поручик опустился на корточки и
завладел часами поверженного противника. После этого, не вполне отдавая