"Томас Вулф. Паутина и скала" - читать интересную книгу автора

почему? Да потому что, как говорит мой старик, за shy;коны в Европе созданы
для богатых, там бедняку не дождаться правосудия - оно у них только для
королей, герцогов, лордов и прочих. Но бедняк - вот какое дело, Обезьян, -
выразительно произнес Небраска, - если бедняк в Европе взял и убил человека,
с ним могут сделать почти все, что угодно - до того там все гнило и
продажно. Расспроси об этом как-нибудь моего старика! Он порасскажет тебе!..
Ерунда, малыш! - продолжал он с прежней добродушной, дружелюбной
небрежностью. - Тебе ничего на свете не нужно бояться. Если какая-то шобла с
западной стороны заявится и пристанет к тебе, дай мне знать, я с ней раздела
shy;юсь! Придется убить кого-то - убьем, только пусть тебя это со
shy;вершенно не волнует!.. Ну ладно, пока, Обезьян! Дай мне знать, если что
случится, и я разберусь!
- С-спасибо, Брас! Я очень благодарен...
- Ерунда, малыш! Не за что! Нам надо держаться заодно в своей части
города. Мы соседи! Ты сделал бы для меня то же са shy;мое, это я знал!
- Д-да, Брас, конечно. Ладно, до свидания.
- До свидания, Обезьян. Скоро увидимся.
И спокойно, уверенно, невозмутимо, мерным шагом, обратив вперед
спокойное, мужественное лицо с индейскими глазами, твердо сжав биту на
плече, мальчик-чероки пошел, свернул в свой переулок и скрылся из виду.

Небраска Крейн был лучшим из ребят в городе, а Сид Пертл - белой швалью
и шушерой с гор. Будь в нем хоть что-то стоя shy;щее, родители не назвали бы
его Сидом. Дядя Джорджа Уэббера сказал, что они просто-напросто шушера с
гор, хоть и живут на Монтгомери-авеню в западной части города; шушера, и
ничего больше. И он был прав. Сид! Ничего себе имечко! Мерзкое, гряз
shy;ное, глумливое, подлое, наглое, мутноглазое, дурацкое! Другими мерзкими,
глумливыми именами были Гай, Кларенс, Рой, Гарри, Виктор, Карл и Флойд.
Носившие эти имена ребята были отталкивающими - тонко shy;губыми,
ухмыляющимися, конопатыми, мутноглазыми хамами с поросшими пушком лицами, с
неприятными, узловатыми рука shy;ми, с противной, сухой кожей. В этих людях
постоянно было что-то насмешливое, отвратительное, безобразное, самодоволь
shy;ное и торжествующее. Джордж Уэббер, сам не зная почему, все shy;гда
испытывал желание расквасить им рожи, он ненавидел не только все в них, но и
"землю, по которой они ступали", дома, в которых жили, часть города, где
появились на свет, а также их от shy;цов, матерей, сестер, братьев, кузин,
тетушек и близких прияте shy;лей.
Джордж чувствовал, что они отвратительно непохожи на сим shy;патичных
ему людей не только теми свойствами, которые суще shy;ствуют для теплоты,
радости, счастья, преданности, дружбы и зо shy;лотисто-зеленого очарования
великолепной погоды - что в них есть и физическое отличие, до того
отвратительное и мерзкое, словно они существа иного вида. Кровь, кости,
мозги, сухая плоть с белым пушком, жилы, суставы, слюна -
отвратительно-тягучее липкое вещество, видимо, того же состава, что их
мутные глаза и ухмыляющиеся губы, - а также все сложное сплетение нервов и
вен, соединительные ткани, связывающие воедино ту чудесную обитель души, ту
оболочку жизни, которую представ shy;ляет собой человеческое тело, у людей,
в которых все, вплоть до имен, было ненавистно Джорджу, должно быть,
состояли из ка shy;кого-то мерзкого, отвратительного, в высшей степени
нечистого иещества. То была субстанция, отличавшаяся от великолепного