"Шерил Вудс. Побежденное одиночество " - читать интересную книгу автора

как со злой ведьмой из сказки.
Когда дети испортили свадьбу Эшли и Гаррисона, устроив скандал, она
всеми силами пыталась простить их.
Когда медовый месяц на озере Тахое - выбранном, чтобы находиться
поближе к детям, - был урезан, потому что им требовался отец, она заверила
Гаррисона, что все понимает.
Она повторяла себе, что со временем завоюет любовь детей, но ничего из
того, что она делала, не доходило до их сознания. Один Бог знает, как она
старалась. Она прочитала все книги по уходу за детьми, какие только можно
было достать, выслушала огромное количество советов от своей многознающей об
этом деле матери и даже придумала несколько собственных приемов.
Сначала она была доброй и понимающей вне зависимости от того, как плохо
они себя вели. В конце концов им было только одиннадцать и шесть лет, и они
потеряли мать! Затем она попыталась стать для них другом, устраивала из
каждой совместной прогулки нечто похожее на круиз вокруг света. Они
отвергали все. Наконец, она опустилась до взяток, скупая целые магазины
игрушек и грампластинок.
Гаррисон нерешительно пытался вмешаться, но все было напрасно. Его дети
ненавидели Эшли слишком сильно, и в конце концов они победили. Гаррисон
наотрез отказался наказывать их, а именно это и требовалось, но и она была
не в силах делать это. Она постоянно прикусывала язык так, что едва не
откусила его совсем. Для женщины, привыкшей высказывать свои мысли, это было
самое ужасное из всего возможного. Ее самооценка стала ниже, чем у
спортсмена, проигравшего более слабому противнику.
Два тяжелейших года убедили ее, что в ней не хватает чего-то, что нужно
для того, чтобы справляться с детьми. Может быть, какой-то ген - или
материнский инстинкт - отсутствовал. Что бы это ни было, у нее не осталось
намерений подвергать себя такому унизительному чувству собственной
неполноценности еще раз. Ни одного дня...
Рори знал об этих двух годах ее жизни и тем не менее навязал ей свою
сделку. Если бы она не была профессионалом, режиссером с постепенно
создающейся репутацией, которую еще требовалось защищать, она прямо сказала
бы Рори Доновану, что именно он может сделать со своим сценарием
"Спрингтайма", со своей двухлетней кинозвездой и со своекорыстной лестью. Но
вместо этого она прошла через студию и уселась в желтое режиссерское кресло,
похожая на преступника, ожидающего исполнения приговора...
Так как Эшли была в общем-то оптимисткой, она попыталась взбодрить
себя. Она напомнила себе, что уже к шести часам сможет положить солидный чек
на свой уменьшающийся счет в банке, вернуться в свою хорошенькую
незахламленную квартирку, налить себе стаканчик охлажденного "Шардоннэ",
поставить на полную громкость мелодичный альбом Пола Маккартни и забыть всю
эту свистопляску.
Но вместо этого все, что она смогла представить, был образ плачущего
ребенка, который отказывается позировать для камеры.
...Позировать! О чем, черт возьми, она думает? Ведь у этого ребенка
есть еще и текст! Она даже застонала от предстоящей ей мрачной перспективы.
Им придется просидеть здесь до тех пор, пока она наконец согласится
подписать договор о социальном страховании...
- Эшли...
Голос Рори звучал очень глухо. Было ясно, что ее тирада сильно повлияла