"Барбара Вуд. Пророчица " - читать интересную книгу автора

секретов. И если нельзя было найти упоминания о библейских героинях в
рукописях, Кэтрин собиралась отыскать их самих в земле.
Однако вскоре ей стало ясно, что в археологии и, в частности, в
библейской археологии господствовали мужчины. Это положение защищал прочный
бастион "старой гвардии", которая не просто не выносила женщин в своих
рядах, но жутко негодовала по поводу малейшей критики своих яростно
отстаиваемых убеждений. Пять лет назад Кэтрин впервые подала заявление на
разрешение проводить в этом районе раскопки, говоря чиновникам Департамента
культурных ценностей в Каире, что хочет начать поиск Колодца Мариамь в
надежде отыскать доказательство своей теории о том, что Мариамь, так же как
и ее брат, была предводителем иудеев. Волокита, растянувшаяся на несколько
месяцев - взятки, проволочки, потеря документов, бег от одной конторы в
другую, - завершилась решительным отказом.
Кэтрин на время отступила. Она наняла новых рабочих и вернулась год
спустя, чтобы просить разрешения на проведение поиска Колодца Моисея.
Разрешение ей дали сразу.
Открыв книгу об Ибн Хассане, она принялась читать не те строки, где
содержались подсказки, которые помогли ей в исследовании исхода евреев из
Египта, а другой отрывок. Раньше она не обращала на него большого внимания,
но теперь ее взгляд был прикован только к этим строкам: "Я проснулся посреди
ночи, - писал араб из далекого десятого века, - и узрел призрак невероятной
красоты и белизны, которая ослепила меня. Видение разговаривало со мной
голосом молодой женщины. Она привела меня к колодцу и попросила наполнить
его - сначала землей, затем камнями. После этого я должен был смастерить из
тростника якорь и положить его на колодец. "Если ты, Ибн Хассан, сделаешь
это для меня, - сказал ангел, - я открою тебе секрет жизни вечной"
Кэтрин перечитала слова: "якорь из тростника".
Раньше эти слова не значили для нее ровным счетом ничего - какой толк
от якоря из тростника? Но теперь...
Якорь из тростника и не должен был быть настоящим якорем. Это же якорь
спасения! Это символ надежды!
Она тут же вспомнила якорь спасения из времен раннего христианства,
тот, что предшествовал распятию Христа...
Она нахмурилась - вот опять неожиданно появившееся звено в цепи.
Раскрыв начало книги Хассана, она прочитала еще один отрывок, когда-то
не представлявший для нее большого интереса: "И таким образом мне был
дарован ключ к жизни вечной. Я, Ибн Хассан Абу Мухаммед Омар Аббас Али,
выбравшийся с того берега и вернувшийся к семье, разговариваю с вами в
возрасте ста двадцати девяти лет в крепком здравии и веруя в свою вечную
жизнь, дарованную мне ангелом".
До этого Кэтрин лишь скользнула глазами по этим словам, приняв их за
праздное хвастовство моряка, любившего рассказывать байки и придумавшего,
что ему сто двадцать девять лет! Но теперь...
Она посмотрела на обрывок недавно найденного папируса, где упоминалось
имя Иисус, и в глаза ей бросились два слова: "zoe aionios".
Жизнь вечная.
Была ли связь между обрывком папируса, возраст которого она в
результате эксперимента определила двухсотым годом после рождения Христа, и
галлюцинациями мореплавателя, потерпевшего кораблекрушение семь веков
спустя? Но даже если это и так, что общего между текстом, в котором