"Вольтер. Белый бык (Философские повести)" - читать интересную книгу автора

произнесете это ужасное имя, вечно готовое сорваться с ваших уст. Плачьте,
но помалкивайте. Этот запрет суров, но вам ли, впитавшей всю мудрость
египетскую, не найти управы на собственный язык? Вспомните, что Гарпократ,
один из величайших наших богов, всегда держит палец на устах.
Прекрасная Амазида зарыдала, но не промолвила более ни слова.
Молча приближаясь к берегам Нила, заметила она вдалеке, под кущей
дерев, омываемых рекой, старуху в серых лохмотьях, сидевшую на пригорке.
Рядом с ней расположились пес, козел и ослица. Поодаль свернулся не совсем
обычный змей: у него был мягкий и одухотворенный взгляд, благородное
располагающее обличье, а чешуя на кем так и переливалась яркими и нежными
красками. Не менее удивительной особой была огромная рыба, высунувшая
голову из воды. А на одной из веток примостились ворон и голубь. Видно
было, что эти создания вели между собой оживленную беседу.
- Увы, - прошептала принцесса, - эта компания судачит, наверное, о
своих любовных похождениях, а мне запрещено даже произносить имя того,
кого я люблю!
Старушка держала стальную цепочку длиной в сто саженей, к которой был
привязан бык, щипавший траву на лугу; белый, точеный, грузный и в то же
время проворный, что не часто встретишь. Рога у него были из слоновой
кости. Словом, это был всем быкам бык. Ни тот из его сородичей, в которого
влюбилась Пасифая, ни тот, чье обличье принял Зевс, чтобы похитить Европу,
не шли ни в какое сравнение с этим великолепным животным. Даже
очаровательная телка, в которую обратилась Изида, - и та вряд ли оказалась
бы ему под стать.
Едва завидев принцессу, он устремился к ней с резвостью молодого
арабского жеребца, спешащего через широкие долины и потоки древней Саны
навстречу пылкой кобылице, которая правит его сердцем и заставляет
навострять уши. Старушка силилась его удержать; змей старался испугать
своим шипением; пес гнался за ним, норовя укусить за бесподобные ляжки;
ослица стала посреди дороги и лягалась, пытаясь повернуть его вспять.
Огромная рыбина, чуть не целиком высунувшись из воды, грозила его
проглотить, ворон кружил над головой быка, силясь выклевать ему глаза, а
козел словно врос в землю, объятый страхом. Один только голубь с
любопытством порхал вокруг быка и ободрял его тихим воркованием.
Столь необычное зрелище заставило Мамбреса глубоко задуматься. Тем
временем белый бык, таща за собой цепочку и старуху, уже подбежал к
охваченной удивлением и боязнью принцессе. Он бросился к ее ногам, покрыл
их поцелуями и оросил слезами; он не отрывал от нее взгляда, полного
несказанной муки и радости. Он не осмеливался мычать, боясь испугать
прекрасную Амазиду, а говорить не мог. Ему было отказано даже в том жалком
подобии человеческой речи, которое небеса даруют иным животным, зато все
его движения были на редкость красноречивы. Он очень понравился принцессе.
Ей показалось, что эта неожиданная забава может хоть на время рассеять ее
безысходную тоску.
- Что за милое животное, - промолвила она, - я хотела бы заполучить его
на свой скотный двор.
При этих словах бык преклонил колени и поцеловал перед ней землю.
- Он разумеет меня, - воскликнула принцесса, - он дает понять, что
хочег принадлежать мне. Ах, дивный чародей, божественный евнух, не
откажите мне в удовольствии, купите этого прелестного херувима [Херуб-