"Пола Вольски. Наследник чародея ("Чародей" #2) " - читать интересную книгу автора

Герцог Повон грыз засахаренные орешки и безо всякой симпатии смотрел
на свой народ.
- Чего им от меня надо? - вопросил он. - Хотят моей крови? Жизни?
Вопросы в сущности были риторическими, ибо герцог слабо верил, что его
спутники способны дать на них вразумительные ответы. Во всяком случае, вряд
ли стоило рассчитывать на проницательность, например, лорда Бескота
Кор-Малифона. Не то чтобы Бескот был дурным человеком - его пышные
празднества и маскарады являли собой чудеса искусства и экстравагантности.
Одевался он безупречно, поместье содержал образцово, а его последняя
венериза "Золотой восторг" не имела себе равных. Ее спуск на воду при
лунном свете, состоявшийся пару лет назад, стал памятным событием:
фейерверк, музыканты, наряженные в костюмы закованных в кандалы гоблинов,
банкет на двести человек... Тогдашняя любовница Бескота и пара
канатоходцев, обнаженные и натертые позолотой, служили украшением
празднества. Они позировали и кувыркались на бушприте. Это зрелище
шокировало полгорода, но в то время наиболее склонные к подражанию
придворные ненадолго увлеклись танцами на канате. Да, Бескот Кор-Малифон,
несомненно, обладал вкусом, имел неподражаемый стиль, но... был полностью
лишен прозорливости.
Кельдама Нуксия не более Кор-Малифона годилась в советчики. Нуксия,
дочь келдхара Гард-Ламмиса, была великолепной девицей лет сорока. Высокая,
крупная и сильная, с коротко стриженными волосами и вечно стиснутыми
челюстями, она как несокрушимая скала возвышалась на паркетной палубе
"Великолепной". Ее темные глаза смотрели на мир из-под прямой четкой линии
бровей с бесконечным презрением, от которого раздувались мясистые ноздри и
кривились толстые губы. Повон оглядел ее массивную фигуру, решительную
позу, бицепсы амазонки, большие сильные руки и вздохнул. За несколько
месяцев до этого, когда вышел срок оплаты одного из многих векселей,
находившихся в руках у келдхара Гард-Ламмиса, герцог оказался в более чем
стесненных обстоятельствах. Не желая причинять неудобств своему "уважаемому
кузену из Ланти-Юма", келдхар выразил готовность скостить этот долг, если
вдовый лантийский правитель соединит свою судьбу с судьбой кельдамы
Нуксии - не требуя приданого и незамедлительно. "Ибо именно подобный союз
двух нежных и любящих сердец крепче стальных цепей соединит наши
города-государства, и его не нарушит ни голод, ни мор, ни вражда", - писал
келдхар присущим ему высокопарным слогом. Хотя подобная сделка могла
вызвать кривотолки, предложение это, как показалось герцогу, значительно
улучшало положение дел, и Повон счел необходимым тут же его принять.
Чувство облегчения, однако, испарилось при первом же взгляде на его
громадную и уже седеющую нареченную. При ближайшем знакомстве кельдама
Нуксия продемонстрировала властный характер и ядовитый язык. Сейчас Повон
не просто не хотел жениться, но подобная перспектива вызывала у него
отвращение. Ему пришлось прибегнуть ко множеству изощренных приемов, чтобы
отложить неминуемое событие. Выхода, однако, не было, и уходящие дни
приближали его к алтарю так же неотвратимо, как тюремная повозка приближает
узника к месту казни. Остальные гости, пожалуй, были еще менее надежными.
Лорд Снивер Дил-Шоннет, единственный сын герцога, стоял рядом с отцом,
причем гораздо ближе, чем хотелось последнему. Кто знает, какая из
многочисленных болезней Снивера может оказаться заразной. Снивер на
протяжении всей жизни страдал несварением желудка. Из-за хронической