"Андрей Волос. Маскавская Мекка (роман)" - читать интересную книгу автора

пятьдесят с гаком, все норовил при появлении Александры Васильевны проявить
юношескую резвость, то есть выскочить из-за руля и распахнуть для нее
дверцу. Сказывалась привычка - Клейменов, которого возил Витюша прежде, не
брал в расчет даже того, что водитель подвержен радикулиту: ждал,
невозмутимо стоя возле машины, пока тот, согнувшись в три погибели, кряхтя и
постанывая, если дело шло в период обострения, вылезет и сделает, что должен
сделать. Александра Васильевна же пристыдила и строго-настрого запретила
холуйничать.
Сейчас Витюша, глядя, как Твердунина спустилась по ступенькам крыльца,
и подавив в себе желание услужить, сморщился, словно от зубной боли; когда
она уселась, Витюша что-то проворчал.
- Что? - спросила она.
- Да ничего, ничего, - с тайным вызовом буркнул Витюша.
- Добрый день, во-первых, - холодно окинув его взглядом, сказала
Александра Васильевна.
- Добрый, добрый, - ответил он и обиженно поджал губы.
- Давай до Глинозубова, - приказала Твердунина.
- До Глинозубова? - удивился Витюша. - Так не проедем же!..
Но когда Твердунина посмотрела на него с таким насмешливым выражением,
будто он взял - и прилюдно испортил воздух, изрядно при этом нашумев, Витюша
все же включил передачу, и "Волга" плавно тронулась с места.
- Что ты все ворчишь? - спросила Твердунина через минуту.
- Ворчишь, ворчишь, - недовольно повторил Витюша. - Я-то не ворчу...
Попробуй у вас поворчи! А как не ворчать! Не жалеете вы себя, Александра
Васильевна, вот как есть не жалеете! - плаксиво сказал он, крутя руль. - До
Глинозубова! Там какая дорога-то! Там на тракторе только и проедешь!
- Проедем, проедем... Не проедем, так хоть посмотрим.
- И предрассудки какие-то, право слово! Клейменов-то Михаил Кузьмич
тоже не барин был - и спросит всегда, и ко второй категории меня приписал, и
сколько раз я к нему как к отцу родному за советом, за помощью... а не
брезговал! Я как понимаю? Я так понимаю: каждый должен свое дело сполна
делать! Если секретарь райкома - так одно, а если шофер - выйди и дверку
распахни, не переломишься!
- Опять за свое! - вздохнула Твердунина.
- Ничуть не за свое, - возразил Витюша. - А только обидно смотреть:
другой ногтя вашего не стоит, а все топырится! А по вашему-то уму, по
вашей-то образованности вам бы не только дверцу самой не раскрывать, вам
бы!..
Витюша резко вывернул руль. "Волга" едва не нырнула в канаву, зато
меченый чернилами гусь был спасен и, возмущенно загоготав, злобно вытянул
шею вслед.
- Под колеса смотри! - сердито крикнула Твердунина. - Хватит языком
трепать!
Витюша окончательно обиделся и замолчал.
Через несколько минут машина миновала кирпичный завод, над трубой
которого курился дымок, оставила позади последние заборы Голопольска,
обогнала самосвал, кое-как разминулась с молоковозом и повернула на шоссе.
Скучно было следить, как пролетают мимо желтые березняки, корявые
овражки и унылая чересполосица где буро-желтых, где распаханных и потому
темно-серых, щедро расквашенных недавними дождями полей. Торчали черные