"Игорь Волознев. Новая Федра, или Жаркое из четырех сердец" - читать интересную книгу автора

оба тяжело дышали, в глазах плыло, Мелисинда стонала и выгибалась всем телом
в объятиях возлюбленного... Последний удар колокола, прозвучавший в ночи,
слился с криком удовлетворения, который испустил Вивенцио - он, наконец,
снова разрешился семенем! В эту блаженнейшую минуту его объятия были
особенно крепки, и чем туже он сжимал Мелисинду и чем сильнее содрогался,
тем слаще, тем упоительней ей было. Они заканчивали любовное соитие
одновременно, являя собой как бы одно существо. Истосковавшаяся по любви
Мелисинда с особенной жадностью впитывала в себя эти мгновения страсти,
прижимаясь к возлюбленному, дрожью отзываясь на его дрожь. Отзвук последнего
удара колокола, долетевший до ее сознания, заставил ее оледенеть: ей
вспомнились слова ведьмы. Сердце ее сдавило металлическим обручем. Она
сделала движение встать, но было поздно: в комнате полыхнуло синее пламя, и
в объятиях Вивенцио оказалась не его молодая жена, а мачеха с густо
набеленным, изуродованным язвами лицом!
Свершилось то, о чем предупреждала колдунья: в полночь Мелисинда и
Аурелия получили обратно свои тела.
Девушка очнулась на полу в темной комнатке с распахнутым окном.
Сознание с трудом возвращалось к ней. Она никак не могла постичь, что же
произошло после того, как она откушала из рук мачехи пирожное. В конце
концов она решила, что это был обморок, сопровождавшийся бредом. Два бокала
бургундского, выпитые ею на пиру, и головокружительно сладкое ожидание
брачной ночи довели ее до галлюцинаций, ведь не может же быть, чтоб она,
Аурелия, вдруг превратилась в мачеху, а мачеха - в нее!
Она встала и с улыбкой направилась в опочивальню, где ее должен был
ждать Вивенцио. Но, едва войдя туда, она остановилась как вкопанная. На
залитой кровью кровати лежали трупы Вивенцио и мачехи. Вивенцио только что,
в отчаянии и ужасе, заколол графиню, приняв ее за ведьму, а потом закололся
сам, решив, что в образе прекрасной Аурелии любил колдунью, которая умела
менять свой облик. Рукоятка кинжала торчала в груди молодого человека, а сам
он бился в предсмертных судорогах. Когда к ложу приблизилась потрясенная
Аурелия, он затих и раскрытые глаза его остекленели.
Все еще не веря, что ее муж мертв, Аурелия коснулась его плеча. Он
лежал неподвижно. Из глубокой раны на его груди сочилась кровь.
- Так это был не сон! - воскликнула потрясенная до глубины души
Аурелия. - Она все-таки отобрала у меня Вивенцио!..
С минуту она смотрела на мертвого мужа, а потом, вскрикнув, выдернула
из его груди кинжал.
- Прощай, Вивенцио, мы встретимся на небесах! - проговорила она
дрожащим, исполненным муки голосом и с силой вонзила в себя лезвие.
Свечи на столе словно задуло сквозняком; комнату, в которой лежали
теперь три трупа, окутала тьма. В наступившей тишине послышались шаги и
старческое кряхтение Бильды.
- Сколько ни учи этих бестолковых людишек, все норовят сделать
по-своему, - ворчала она, деловито наклоняясь над трупом Аурелии
Колдунья вспорола ногтями грудную клетку девушки и извлекла сердце.
Точно так же она поступила с телами Вивенцио и Мелисинды.
Этой ночью в ее пещере ярко пылал очаг и на большой сковороде жарились
сердца Фрица и трех сегодняшних мертвецов.
- Сказано же было этой дуре: перетерпи, подожди, - бормотала она,
переворачивая кушанье ножом. - Нет, любви ей, видишь ли, захотелось...