"Сергей Волков. Красный террор глазами очевидцев" - читать интересную книгу автора

Следует признать, что политика "красного террора" продемонстрировала
свою исключительную эффективность, и с точки зрения интересов большевистской
партии была не только полностью оправданной, но и единственно возможной. Не
оставляя представителям образованных слоев (практически поголовно
зачисленным в "буржуазию") иной возможности спастись, кроме как активно
поддержав "дело революции", она сделала возможным и службу большевикам
кадровых офицеров, и массовую вербовку в "сексоты", и взаимное "на
опережение" доносительство культурной элиты, и т. д. Как заметил по этому
поводу Троцкий: "Террор как демонстрация силы и воли рабочего класса получит
свое историческое оправдание именно в том факте, что пролетариату удалось
сломить политическую волю интеллигенции".7), большевики в течение весны -
лета 1917 г. уделяли первостепенное внимание физическому и моральному
уничтожению офицерства. В результате большевистской агитации на фронте было
убито несколько сот офицеров, и не меньшее число покончили жизнь
самоубийством (только зарегистрированных случаев после февраля 1917 г. более
800). Офицеры стали главным объектом красного террора и сразу после
октябрьского переворота. Зимой 1917/18 г. и весной 1918 г. множество их
погибло при возвращении с окончательно распавшегося фронта в поездах и на
железнодорожных станциях, где практиковалась настоящая "охота" за ними:
такие расправы происходили тогда ежедневно во многих местах.
Впечатления очевидцев на всех железных дорогах ноября-декабря 1917 г.
приблизительно одинаковы. "Какое путешествие! Всюду расстрелы, всюду трупы
офицеров и простых обывателей, даже женщин, детей. На вокзалах буйствовали
революционные комитеты, члены их были пьяны и стреляли в вагоны на страх
буржуям. Чуть остановка, пьяная озверелая толпа бросалась на поезд, ища
офицеров (Пенза-Оренбург)... По всему пути валялись трупы офицеров (на пути
к Воронежу)... Я порядком испугалась, в особенности, когда увидела в окно,
прямо перед домом на снегу, трупы офицеров, - я с ужасом рассмотрела их, -
явно зарубленных шашками (Миллерово)... Поезд тронулся. На этом страшном
обратном пути, - какой леденящий сердце ужас! - на наших глазах, на
перронах, расстреляли восемь офицеров. Мы видели затем, как вели пятнадцать
офицеров, вместе с генералом и его женою, куда-то по железнодорожному
полотну. Не прошло и четверти часа, как послышались ружейные залпы
(Чертково). То же на ст. Волноваха и других... Его вывели из вагона в
помещение вокзала, разули и, оставив лишь в кальсонах, отвели в комнату, где
находилось уже около 20 человек в таком же виде. Оказались почти все
офицеры. Они узнали свою судьбу - расстрел, как это было в минувший день с
пятьюдесятью арестованными (Кантемировка)".8
На то же время приходится массовое истребление офицеров в ряде
местностей: Севастополе - 128 чел. 16-17 декабря 1917 г. и более 800 23-24
января 1918 г., других городах Крыма - около 1000 в январе 1918 г., Одессе-
более 400 в январе 1918г., Киеве - до 3,5 тыс. в конце января 1918 г., на
Дону - более 500 в феврале-марте 1918 г. и т. д.
Обычно террор связывается с деятельностью "чрезвычайных комиссий", но
на первом этапе - в конце 1917 - первой половине 1918 гг. основную часть
расправ с "классовым врагом" осуществляли местные военно-революционные
комитеты, командование отдельных красных отрядов и просто
распропагандированные в соответствующем духе группы "сознательных борцов",
которые, руководствуясь "революционным правосознанием", производили аресты и
расстрелы. Так, в начале января 1918 г. на ст. Иловайской из эшелона 3-го