"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу авторапротивогаза: - Всем велено одеть противогазы, чтобы не заразиться...
Может быть, я соображал чуть медленнее, чем надо, но захлопнуть дверь перед носом нового наряда я успел. Заперев её на ключ, я, лихорадочно соображая, заходил ли ко мне сегодня холерный Валька, метнулся к сейфу, вытащил припрятанный пузырек одеколона, вылил треть на свой носовой платок и принялся протирать дверные ручки, спинки стульев, подоконники и прочие места, которых касаются человеческие руки. Одеколон - не чистый спирт, но все ж какая-то дезинфекция... Дальше начался кошмар. Связи с лазаретом нет. Никто из своих офицеров, узнав о страшном бедствии, идти в часть не хочет. Выносить сор из избы и рапортовать командованию в бригаду никто не решается. Солдаты в ужасе, Филип в панике. Вскрыли склад "НЗ". Неделю, можете себе представить, неделю! никто в нашей части толком ничего не ел. Не пил. Не здоровался и даже не разговаривал друг с другом, - а хрен его знает, вдруг эта холера по воздуху передается? Кое-кто даже спал в противогазах. Над воротами части вывесили черный холерный флаг, и ни один человек ближе, чем за километр, не подходил. Поселок лесозаготовщиков замер в ожидании как минимум апокалипсиса... В самой части творился форменный цирк. Службу-то никто ведь не отменял. Надо было приспосабливаться. И приспособились: Сортир и его окрестности завалили хлоркой по колено, издали казалось, что там локальный снегопад прошел. В столовой было примерно тоже самое. А какая разница, в противогазах все одно не пахнет! Бойцы исхудали и осунулись. Причем, если бы началась война, наша часть сдалась бы без боя. Не потому, что все одистрофанились, а чтобы заразить Один плюс, правда, был. Поносы прекратились. Оно и понятно - какие к гребаной матери поносы, если никто ничего не жрет? Свист один... И вот через неделю с точки возвращается Сема. Румяный, веселый, отдохнувший, наплясавшийся на деревенской дискотеке и опухший от деревенского же самогона. Но за час буквально до его приезда вдруг наладилась связь с лазаретом, и Филип, принявший на себя всю тяжесть холерной разрухи, дрожащей от голода рукой в резиновой "озэкашной" перчатке принял от дежурного по штабу телефонную трубку и подняв хобот противогаза вверх, спросил: - Разрешите узнать, товарищ капитан, когда можно забрать тело рядового Зимина? - Да хоть сейчас. Приезжайте и забирайте! - весело ответил прапорщику капитан-инфекционист. - А оно не заразное? - дрожащим голосом поинтересовался Филип. - Не-ет, не заразнее нас с вами! - пробулькала трубка. - Но ведь холера... - Да какая на хрен холера! Легкая форма кишечной инфекции, даже не дизентерия. - Так он что, жив? - тупо спросил Филип. - Вы что, прапорщик, перегрелись, что ли? Конечно, жив! Далее, как у Гоголя, была немая сцена. А потом... А потом приехал Сема! Что тут было! "Обсуждение после просмотра" |
|
|