"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу авторатипа электропровода. Я осторожно открыл один глаз - и почти ничего не
увидел. Какие-то тени, темнота со всех сторон, и неяркий отблеск живого, мятущегося света из-за угла. В ушах стоял тягучий звон, по всему телу прокатывались волны слабости, очень першило в горле. Я закашлялся, пытаясь перевернуться на спину, одновременно открыл второй глаз и наконец сообразил, где нахожусь. Это было что-то вроде подвала, вернее, длинного и широкого подземного коридора. Откуда и куда он вел, мне было непонятно, но я лежал на дощатом топчане в своеобразном зале - здесь коридор расширялся едва не вдвое, и в полу темнело обложенное камнем широкое, круглое отверстие, шахта, метров пяти в диаметре. Было темно, свеча горела где-то за поворотом, и в её скудном свете я разглядел, что пол, стены и потолок - каменные, вдоль стен стоят какие-то ящики, сундуки, явно старые, и лишь здоровенный агрегат в стороне, что-то вроде большого компрессора, напоминает о том, что на дворе конец ХХ века. Все это, включая и пол, и стены, было покрыто жутким слоем пыли, в пять пальцев толщиной буквально, и лишь по центру коридора шла рваная, неширокая полоса, от пыли свободная - тут ходили, и ходили недавно. На поросших белесой плесенью и затянутых паутиной каменных стенах висели цепи, торчали пушистые от пыли крюки, хранившие остатки привязанных к ним веревок, а в редких нишах лежали бесформенные и тоже очень запыленные груды позеленевших палок и камней, в которых я с ужасом и дрожью опознал человеческие кости, очень старые и замшелые. Словом, ни на какие "Разинские пещеры" это подземелье не походило, скорее уж это подвалы Опричины, владения Малюты Скуратова... маньяка! Мамочки, что же делать-то! Я начал биться, в бессознательном желании освободиться, пытался вывернуть руки из оков провода, но Серый, видимо, имел опыт - я только натер запястья. От бессилия я заплакал, истерично взвизгивая - в тот момент я уже ни на что не надеялся. Мои визги, видимо, привлекли внимание Серого, который что-то делал в коридоре за углом, там, где горела свеча. Он вышел, и вид его жуткой фигуры, вдруг возникшей в тусклом желтоватом свете, заставил меня замолчать. - Очухался... - то ли спросил, то ли объявил сам себе он, подошел ко мне ближе, взметая полами плаща пыль, плюнул, неумело, так, что слюна повисла на нижней губе, схватил меня за волосы, резко повернул голову: - Здравствуй... мальчик... Он произнес это тихо, раз, другой, третий, потом отошел к черному провалу шахты, захихикал, повернулся ко мне и сказал свистящим шепотом: - Сейчас я схожу... А потом вернусь и ... И он объяснил мне, что он со мной сделает, объяснил просто и четко, матом, без всяких киношных "Мы с тобой позабавимся!" и так далее. И продолжая твердить эти страшные слова, которыми я и мои друзья не раз бравировали в разговорах, подчеркивая тем самым свою "взрослость", он начал спускаться в шахту по железным скобам, вбитым в её каменную стену... Я вновь остался один. Бормотание Серого и шорох его рук о скобы ещё слышались некоторое время, а потом стало тихо - шахта, видимо, была глубокой. Меня трясло от ужаса. Это уже не был тот страх, что сковал меня ранее, |
|
|