"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу автора

типа электропровода. Я осторожно открыл один глаз - и почти ничего не
увидел. Какие-то тени, темнота со всех сторон, и неяркий отблеск живого,
мятущегося света из-за угла.
В ушах стоял тягучий звон, по всему телу прокатывались волны слабости,
очень першило в горле. Я закашлялся, пытаясь перевернуться на спину,
одновременно открыл второй глаз и наконец сообразил, где нахожусь.
Это было что-то вроде подвала, вернее, длинного и широкого подземного
коридора. Откуда и куда он вел, мне было непонятно, но я лежал на дощатом
топчане в своеобразном зале - здесь коридор расширялся едва не вдвое, и в
полу темнело обложенное камнем широкое, круглое отверстие, шахта, метров
пяти в диаметре.
Было темно, свеча горела где-то за поворотом, и в её скудном свете я
разглядел, что пол, стены и потолок - каменные, вдоль стен стоят какие-то
ящики, сундуки, явно старые, и лишь здоровенный агрегат в стороне, что-то
вроде большого компрессора, напоминает о том, что на дворе конец ХХ века.
Все это, включая и пол, и стены, было покрыто жутким слоем пыли, в
пять пальцев толщиной буквально, и лишь по центру коридора шла рваная,
неширокая полоса, от пыли свободная - тут ходили, и ходили недавно.
На поросших белесой плесенью и затянутых паутиной каменных стенах
висели цепи, торчали пушистые от пыли крюки, хранившие остатки привязанных
к ним веревок, а в редких нишах лежали бесформенные и тоже очень запыленные
груды позеленевших палок и камней, в которых я с ужасом и дрожью опознал
человеческие кости, очень старые и замшелые. Словом, ни на какие "Разинские
пещеры" это подземелье не походило, скорее уж это подвалы Опричины,
владения Малюты Скуратова...
И в этот момент меня вдруг словно током дернуло - Серый! Я же в лапах
маньяка! Мамочки, что же делать-то! Я начал биться, в бессознательном
желании освободиться, пытался вывернуть руки из оков провода, но Серый,
видимо, имел опыт - я только натер запястья. От бессилия я заплакал,
истерично взвизгивая - в тот момент я уже ни на что не надеялся.
Мои визги, видимо, привлекли внимание Серого, который что-то делал в
коридоре за углом, там, где горела свеча. Он вышел, и вид его жуткой
фигуры, вдруг возникшей в тусклом желтоватом свете, заставил меня
замолчать.
- Очухался... - то ли спросил, то ли объявил сам себе он, подошел ко
мне ближе, взметая полами плаща пыль, плюнул, неумело, так, что слюна
повисла на нижней губе, схватил меня за волосы, резко повернул голову:
- Здравствуй... мальчик...
Он произнес это тихо, раз, другой, третий, потом отошел к черному
провалу шахты, захихикал, повернулся ко мне и сказал свистящим шепотом:
- Сейчас я схожу... А потом вернусь и ...
И он объяснил мне, что он со мной сделает, объяснил просто и четко,
матом, без всяких киношных "Мы с тобой позабавимся!" и так далее. И
продолжая твердить эти страшные слова, которыми я и мои друзья не раз
бравировали в разговорах, подчеркивая тем самым свою "взрослость", он начал
спускаться в шахту по железным скобам, вбитым в её каменную стену...
Я вновь остался один. Бормотание Серого и шорох его рук о скобы ещё
слышались некоторое время, а потом стало тихо - шахта, видимо, была
глубокой.
Меня трясло от ужаса. Это уже не был тот страх, что сковал меня ранее,