"Сергей Волков. Год французской любви (Роман в историях) " - читать интересную книгу автора

Арматуру мы натырили там, где и предполагали. Само собой, точить её
времени не было, но Голубь потащил нас в котельную, где у него (а скорее -
у его всесильного братца-блатнюка) были знакомые мужики-алкаши, и там,
ничего особо не спрашивая, седой худощавый дед в ватнике разогрел концы
арматур сваркой и в несколько ударов кувалды придал им форму копейных
наверший.
- Кованая! - с уважением отметил Голубь, разглядывая свою "шпагу",
когда мы на задах котельной бинтовали арматурины изолентой.
Испытав заточки на боеспособность, для чего нам пришлось основательно
истыкать ими деревянный блин от катушки с кабелем, мы наконец-то
отправились в поход. О, если бы только я знал тогда, чем он закончится!
Буратино с Фаридом шли метрах в десяти от нас с Голубем, держа
арматурины наготове, и вполголоса о чем-то переговаривались. Мы двигались
по поросшей бурьяном бугристой равнине, тут и там утыканой решетчатыми
столбами ЛЭП. Равнина эта, а верней было бы сказать - пустошь, простиралась
между городом и приречными холмами, поросшими чахлым леском. Там, в холмах,
и находились пещеры...
- Слышь, Серый! - Голубь тронул меня за рукав: - Так мы его не
заметим, блин! Он мимо пройдет по канаве, а за травой хрен разглядишь!
- И че ты предлагаешь? - спросил я.
- Разойтись надо! Цепью идти, как немцы в кино! - Голубь сплюнул и
крикнул Буратино и Фариду: - Э, мля, долбени, айда сюда, побазарить надо!
Манера общаться друг с другом у нас в те годы была
искусствено-приблатненная, и лишь потом, через много лет, я понял, что
искусственного там было гораздо больше, но тогда нам казалось, что мы ну
о-очень "деловые" пацаны...
Дальше мы пошли, "как немцы в кино", разбредясь друг от друга. Голубь
достал из кармана и надел на левую руку стыриный у брата блестящий
дюралевый кастет, а правой крепко сжимал арматурину.
Фарид шагал метрах в двадцати дальше, пригибаясь и временами
разглядывая сырую землю под ногами - видимо, он недавно читал Фенимора
Купера, и теперь, воображая себя Чингачкугом, пытался обнаружить следы.
Буратино, рослый, плечистый и красивый, как я теперь понимаю, мальчик,
но совершенно не отягощенный избытком интеллекта, просто топтал бурьян и
изредка поглядывал на авторитетного Голубя, ожидая, что тому надоест и он
скомандует привал или вообще повернет назад.
Я шел самым крайним, сжимал в руках ребристый остроконечный дрын, и
боялся. По-моему, никто из моих друзей толком не понимал, во что мы
ввязались, и для них это было - Приключение, Приключение с большой буквы,
это будоражило, заставляя кровь резвее бежать по телу, и толкало - вперед,
вперед!
Меня сам процесс поиска маньяка интересовал постольку-поскольку. Я с
ужасом ждал развязки, моля про себя всех богов, чтобы только пронесло.
Никаких иллюзий по поводу того, что случится, встреть мы этого Серого, я не
питал - здоровый, взрослый и ненормальный мужик, привыкший убивать и
испытывающий от этого удовольствие, легко положит четырех самонадеянных
пацанов их же оружием, и ку-ку! Прощай, дорогая мама, ты никогда не
забудешь меня...
Конечно, так гладко я сформулировал собственные мысли уже потом,
гораздо позже, уже будучи взрослым. А тогда я вяло брел по сухому,