"Елена Волкова. Замок " - читать интересную книгу авторапастбища и немало хороших кобылиц у нас и у соседей. Ты ведь тоже
неотразимый жених. Уговоры не действовали - конь храпел и упирался, не хотел идти в ворота и даже пытался встать на дыбы. - Однако ты упрям, братец, - сказал ему хозяин. - Но я упрямей. Не обижайся! - и ударил коня хлыстом, чего не делал никогда. Конь обиделся и в ворота прошел, но недовольства высказывать не перестал, храпел и тряс головой, косился по сторонам. Вот парадный подъезд все ближе, слуги выстроились в ряд у замшелой каменной стены замка, а граф и графиня вышли на высокое крыльцо, приветствуя сына. Родители показались ему сильно постаревшими и нездоровыми. "Они совсем не так молоды, как мне казалось в юности. Отец выглядит совсем стариком, да и матушка... Неужели эти семь лет волнений и тревог так состарили их? Да, ведь я не был дома семь лет...", - подумал он с печалью. Мысли о скоротечности бытия и угрызения совести за редкие письма домой чуть было не затмили радость встречи, но вошел дворецкий и объявил, что ужин накрыт в парадной столовой. Паркет был натерт, чехлы с мебели сняты, начищенное фамильное серебро блестело на богато вышитой праздничной скатерти, а зеркала в резных позолоченных рамах отражали свет многих свечей в старинных настольных подсвечниках, установленных по случаю торжества, хотя вечер за окнами еще не сгустился. Перед ужином ему представили даму в трауре и под вуалью, затянутую в длинный испанский корсет. все рассаживались за столом. - У нее ужасное горе, ее бедный муж недавно умер от какой-то ужасной скоротечной болезни, лекари даже не смогли определить, что за ужасный недуг это был, а вслед за тем - пожар, их усадьба сильно пострадала, сейчас ее отстраивают, бедняжке негде жить, не бросать же ее в таком ужасном горе на улице! Она никуда не выходит целыми днями, все молится в своей комнате, бедняжка, только по вечерам спускается к ужину. "Матушка так же сентиментальна и так же любит слово "ужасно", как и раньше", - подумал Ксавьер Людовиг и тихо спросил: - А кем же приходится нам эта дама? - Ах, - растерялась графиня, - право, я не знаю. Мне представил ее господин граф. Наверное, это какая-нибудь его кузина или еще какая-нибудь дальняя родственница... "Что дальняя - так это уж точно. Матушка сколь сентиментальна, столь же и наивна, - вздохнул Ксавьер Людовиг. - Но ведь отец не привел бы в дом какую-нибудь мошенницу или тем более свою бывшую пассию, это было бы попранием всяческих норм приличия и уважения, мало ли что было в прошлом... Кто же эта особа?" - задал он себе вопрос, но промолчал, а графиня-мать расценила молчание сына как выражение сочувствия к тетушке. Дама меж тем заняла скромное место у дальнего края стола и подняла вуаль. "Ей лет наверняка не меньше, чем матушке, но выглядит гораздо моложе". Ксавьер Людовиг рассматривал тетушку с понятным любопытством. Новоявленная родственница обладала очень белым, без признаков морщин, лицом, бледность которого еще больше подчеркивалась черным кружевом вуали и высоким крахмальным воротником. Темные брови, опущенные ресницы - она была |
|
|