"Александр Волков. Зорро " - читать интересную книгу автора

вопрос? - тот вдруг вперился в нависшую над ним золотую морду ягуара и,
нервно облизнув губы, отчетливо прошептал: "Клад Монтесумы".
После этой фразы гостеприимное ранчо дона Манеко надолго приняло мсье
Жерома де Клошара - именно так представился присутствующим кабальеро
француз, выбираясь из гамака, - под свой дружественный кров. Обязанности его
поначалу были несложны: полить и прополоть розовые клумбы под окнами ранчо,
ежедневно обучать громадного, как гриф, попугая новому ругательству на каком
нибудь из неведомых присутствующим языков, стричь холку и полировать копыта
любимой кобыле хозяина и все в таком же духе. Но так как любая попытка мсье
Жерома хоть ненадолго покинуть пределы огороженного высоким частоколом двора
неизбежно пресекалась невидимыми, но крайне бдительными стражниками, француз
сперва впал в депрессию, запил, а протрезвев и пробравшись на кухню,
неожиданно обнаружил такой поварской талант, дар, гений, что отныне дон
Манеко, отправляясь в гости, всегда приказывал грузить в карету или
седельную сумку с дюжину, а то и больше всевозможных судков, скляночек и
горшочков, испускающих такие ароматы, что даже лошади на всем скаку норовили
обернуть назад храпящие морды, рискуя воткнуться копытом в дорожную выбоину.
Прибыв в гости, дон Манеко первым делом отправлял на хозяйскую кухню
свой благоухающий багаж, а когда оттуда пулей прилетал потрясенный
поваренок - что с этим делать, дон Манеко? - являлся сам и, тайком
поглядывая в бумажку, исписанную дикими каракулями мсье Жерома, сообщал
приготовляемым блюдам такой смак, что гости не могли оторваться от своих
тарелок, пока не наедались до полного отупения. Кое кто, естественно,
пытался выведать у дона Манеко его кулинарные секреты, но он только
отшучивался, а его люди держали себя так, что мало у кого возникала охота
вступать с ними в какие бы то ни было переговоры.
Однако внимание дона Манеко к французу проистекало, разумеется, не из
любви к соусам, а из единственной фразы, случайно слетевшей с губ пленника
при виде золотого медальона на груди своего нового хозяина: клад Монтесумы.
Когда же дон Манеко пытался навести разговор с мсье Жеромом на эту
заманчивую тему, тот либо недоуменно хлопал глазами, изображая на своем лице
полное непонимание, либо начинал нести какую то бессвязную ахинею про
пиратские клады, местонахождение которых указывают человеческие скелеты,
уложенные определенным образом. Но так как со времен Моргана и Дрейка в
округе и на близлежащих островах сменилось не одно поколение койотов и
стервятников, то надежда обнаружить в траве хотя бы один человеческий
костяк, сохранивший первоначальное положение, наверняка улетучилась еще до
рождения дона Манеко Уриарте. Но медальон на груди дона Манеко ясно
свидетельствовал о том, что клад Монтесумы отнюдь не сказка и не выдумка
пьяных индейцев, и потому, если взяться за дело с умом, все старания
окупятся такой обильной сторицей, каковая не снилась даже первопроходцам
этих таинственных земель. И чем больше этих таинственных земель собиралось
под широко распростертой рукой дона Манеко, тем ближе казался ему
вожделенный клад, ибо только на своих землях он мог с полным правом и в то
же время тайком от чужих глаз вести поиски бесследно исчезнувших сокровищ.
Потому, когда дон Манеко узнал, что в лесах покойного дона Лусеро обрастает
мхом и лианами целое полчище каменных истуканов, он сделал все, чтобы земли
отошли к нему, и в то же время не подал виду, что его больше всего занимают
эти невообразимые уроды. И теперь, когда дело уже вот вот должно было
разрешиться в пользу дона Манеко, про идолов как назло пронюхал этот фанатик