"Дмитрий Волкогонов. Ленин" - читать интересную книгу автора

защитника в суде.
Ему доведется участвовать лишь в нескольких делах (мелкие кражи,
имущественные претензии), которые сложились для него с переменным успехом.
Но в своей юридической практике он будет дважды защищать собственные
интересы и оба раза выиграет. В одном случае выиграет дело против соседних
крестьян, допустивших потраву в поместье Ульяновых. В другом - когда его,
едущего на велосипеде, собьет автомобиль виконта в Париже.
Ленин не любил вспоминать о мелкой собственной судебной практике. Какое
это имело значение перед тем, что он выиграет историческое дело! По крайней
мере, так будут думать люди несколько десятилетий.
Однако вернемся к революционным истокам молодого волжанина. Именно в
этот период "интеллектуальное пространство" Ульянова подвергается
интенсивному заполнению широким спектром самых различных идей, концепций,
взглядов. Н.В.Валентинов вспоминал свой разговор с В.И.Ульяновым в Женеве в
1904 году, когда тот, говоря о "сидении" в Кокушкине после исключения,
рассказывал "о чтении запоем с раннего утра до позднего часа". Ульянов
продолжал, что его "любимейшим автором был Чернышевский. Все напечатанное им
в "Современнике" я прочитал до последней строки и не один раз... До
знакомства с сочинениями Маркса, Энгельса, Плеханова, главное, подавляющее
влияние имел на меня только Чернышевский, и началось оно с "Что делать?".
Величайшая заслуга Чернышевского в том, что он не только показал, что всякий
правильно думающий и действительно порядочный человек должен быть
революционером, но и другое, еще более важное: каким должен быть
революционер, каковы должны быть его правила, как к своей цели он должен
идти, какими способами и средствами добиваться ее осуществления..."44.
Валентинов полагает, что Чернышевский, "перепахав" Ульянова (выражение
самого Ленина) еще до приобщения к Марксу, сделал молодого человека
революционером. Эту мысль оспаривает М.Вишняк, который в следующем номере
русского нью-йоркского журнала утверждает: "Н.Валентинов пытается
"канонизировать" Чернышевского как предтечу Ленина". Но это верно лишь в том
смысле, что Ленин стал перечитывать Чернышевского через месяц-два после
казни брата. "Почва была подготовлена к перепахиванию". Автор утверждает,
что главный революционный заряд Ульянов получил не от "бездарного и
примитивного романа" Чернышевского, а от вести о казни брата45.
Критикуя друг друга, два историка подходят к общему выводу:
Чернышевский стал для Ленина Иоанном Крестителем благодаря трагедии с братом
Александром. В этом смысле, по идее Валентинова, "Что делать?" Ленина
является как бы продолжением "Что делать?" Чернышевского. Внешне это
совершенно разные вещи: у одного - скучный романизированный трактат, у
другого - революционное поучение. Но общего много: новый мир могут создать
новые люди. Просто Ленин героев Чернышевского: Рахметова, Кирсанова,
Лопухова, Веру Павловну облачает в плащи "профессиональных революционеров".
Эта коварная выдумка о "профессиональных революционерах" не безобидна,
а зловеща и опасна. "Профессиональный революционер" (а было ох как почетно
после октябрьских событий 1917 года причислить себя к этому ордену!), по
сути, считал нормальным нигде и никогда не работать, не служить, а, стоя в
стороне или "располагаясь" над социальными и экономическими процессами, -
часто находясь очень далеко за околицей отечества, - узурпировать право
решать судьбоносные вопросы за миллионы других людей!
Однако нельзя видеть буквально "искусительство" Чернышевского по