"Владимир Вольф. Лябдянская смута" - читать интересную книгу автора

Как-то вечером Тырло с Фиськой до Зелькиной избы доковыляли. На
крыльце сидьмя, Хряпс зевал, шары чесал и тоскливую песню о миленьком, что
над городищем - вразлив, слушал.
- Ну что, бугор, век вековать здесь будем? - Фиську, как самого
ответного, уж ветерком шатало от перебора. - Так и схлопотать недолго. С
дивизией рогоносов, не меньше, квитаться будем, ежель щас не в летку
дером...
- А мои, все ж, сладогласнее твоих, Фиська... - запрокинуто слушал
лябдей Тырло. - О! Пряня на извив пошла, чистый протруберан, так и жгет...
- Видал? - кивнул на закадычного Фиська. - Ему, тихоне, больше всех
перепадет.
Только с завистью как-то прозвучало...
- Ой, мля, не знаю... - уронил чуб атаман. Впервые домашнего уюта
вкусил, ласки жаркой, смальцо завязалось - седло об крыльцо клеет, добавки
просит...
Завидел такой коленкор Фиська и картуз оземь - хляп!
- Все! Зажиганка "шишова" у меня найдется. Сам полечу. Очень приятно
было познакомиться!
И вот таков - зашагал к бронелету. Тырло с Хряпсом переглянулись.
А наутро их не стало.
Возопияли, пробудившись, бабы. И пуще всех - Зеля.



СЛЯП 3

Прошел камнелетный сезон.
Как и было обещано, по перволетке грянули царевы службы: повитухи с
наваром и донор-жуаны с гардеробом. Имели при себе весть страшную, кою для
успеха кумпании хоронили пока в тайне. Полегла лябдянская дивизия один в
один мужичок; говорят, ихние бронелеты за аспидов приняли, ну и
постарались... Весть эта в полном наборе похоронок лежала в секретном
сундучке, а ключик - у главного повитуха Дрызга.
По прибытии служивые впали в жор - харч атаковали так, что за ушами
хрумтело и пугало окрестных собак. Донор-жуаны берегли грацию и больше
гуляли, цены себе не сложив, пред лябдями - приглядывались, а потом делили
в карты.
- А служить как будете: в скафандерах, иль на босу ногу? - пытали
иные лябди для форсу и заметки. Все им после архаровцев в охотку шло.
- Государев махач производится согласно Уставу - натощак и
расчехленно! - отвечал Каплун, старшой в трахбате.
Являли в себе донор-жуаны служебную схожесть, все один в один - плешь
окатная, щупоглазые, хищноротые, у каждого над пузом телепайка медалей -
"За взятие", "За овладение"...
Каплун строго следил за изготовкой и, что ни утро, проводил показные
маневры в полях - от коих, очертя рога, бежали коровы и прочий скотонарод,
а чугуны, зло деренча, плели новые кнуты, взамен измордованных в обороне.
А трахбат, навоевавшись всласть, шагал в лагерь, унося контуженных и
погоняя условного противника, чтоб пустить его на провиант с хреном.
Но так и не заполонили лябдянских сердец гости непрошенные, а от