"Майя Войцеховская. Тень быка " - читать интересную книгу автора

Двадцать пятого марта, в праздник, когда архангел Гавриил, покровитель
города, возвестил Деве Марии, что Она станет Матерью Спасителя, Арканхело на
три дня сходил с ума. С графом де ла Каса Маноло встречался как раз накануне
фиесты. В прошлом году он провёл эти дни с шестью мужчинами, шум же фиесты
оставался где-то на заднем плане. Они вместе видели три корриды, где
сражались лучшие и самые дорогие матадоры Испании. Они вместе видели, как
матадоры одеваются, едят, ждут и сражаются, говорили с ними о быках и о
других матадорах. Мальчика взбудоражил их романтический ореол, к которому
его подпустили так близко. Они одевались в лучшие костюмы, ездили на новых
великолепных машинах, на их лицах светилась гордость, а жесты были почти
королевскими. Но он удивлялся, какие у них странные глаза, отстранённые,
почти пустые взгляды. Из-за страха ли это так или из-за того, что они видели
столько смертей на арене? Страх витал рядом с ними - в шёпоте квадрильи,
утащившей с арены быка, в незаконченных фразах, в стремительных взглядах.
Это предчувствие опасности - по крайней мере, так казалось Маноло -
затуманивало романтический ореол и заглушало грохот аплодисментов,
окружающий тех, кто сражается с быками.
В этом году Маноло был зол на всех и хотел избежать чего бы то ни было,
хоть как-то связанного с корридой. Почти всё время фиесты он провел с Хайме
Гарсией. Они вместе отправились на Мессу, потом шли в процессии, змеившейся
по узким улицам Арканхело. Они торжественно шагали за длинной тенью, которую
отбрасывала на утреннем солнце статуя архангела Гавриила, покачиваясь на
плечах самых сильных мужчин города. Свечи горели тускло, но всё-таки горели,
как всегда в процессиях - испанцы сжигают в год четыре тысячи тонн свечей.
Как будто в первый раз увидел Маноло лица людей, освещённые пламенем и
солнцем. Все еще серьёзные - смех начнётся только через час, когда окончатся
торжества в честь святого покровителя, - они были отмечены грубой красотой
андалузской природы.
Когда процессия вернулась к церкви, из которой вышла, какая-то женщина
запела саэту - скорее жалобу, чем песню, прекрасную и печальную. С этой-то
печальной красоты и началась фиеста. Неожиданно весь город взорвался
песней - так бьёт источник из-под скалы. Заспорили между собой гитары, к ним
присоединились цыганские барабаны, кастаньеты влились в общий хор цокотом
миллионов копыт. Где-то пели фламенко, в других местах - канте хондо. Теперь
музыка не умолкнет до самого конца - до третьей, измождённой фиестой ночи.
Маноло и Хайме бродили вдоль палаток, разбитых на берегу. Они поиграли
во все игры, заглянули в тир и туда, где бросали кольца. Каждый выиграл по
коробке леденцов. Они бегали по украшенным цветной бумагой и воздушными
шарами улицам, лавируя между заполнившими их нарядными людьми. Они
останавливались, чтобы перевести дух, а потом принимались петь или
присоединялись к танцующим и, не то в шутку, не то всерьёз танцевали
фламенко, притопывая ногами и подпевая, хлопали в ладоши, смеялись и бежали
дальше.
Они потратили все деньги на мороженое и сахарную вату, а потом поспешили
домой за новыми. Пока продолжается фиеста, бедных в Арканхело нет. Они
заново открывали город, находили в нём улицы, о которых даже не знали, и
решили использовать их для тайных встреч. До них доносились ссоры, которые
вспыхивали, как лесной пожар и столь же внезапно прекращались. Они стянули
пару яблок у лотошника, и он с криком погнался за ними. Они смеялись до
слез, до головокружения, и в конце концов оба в изнеможении рухнули на