"Владимир Войнович. Нулевое решение" - читать интересную книгу автора

- А, ну тогда извините.
И - бежать. Только мы их обоих и видели.
Это была первая такая встреча, но вовсе не последняя. И каждый раз одно
и то же. Если это соотечественник, приехавший за границу только на время, то
сначала он бежит к тебе, как к родному брату, а потом опомнится и так же
быстро бежит обратно. Потому что выездные советские граждане - люди, как
правило, осторожные. Они и поездку эту свою заслужили прежде всего
осторожнейшим поведением. А перед поездкой их еще там пугали, чтобы на
провокации не поддавались, при виде витрин зажмуривались, а от эмигрантов
шарахались, как от чумных. Ну, они и шарахаются, боясь не столько провокаций
со стороны эмигрантов, сколько зоркого глаза своих наблюдателей.
И случайные эти встречи оставляют во мне такой неприятный осадок, что
теперь я к соотечественникам своим не только не кидаюсь, а даже напротив,
столкнувшись с ними, делаю вид, что не понимаю по-русски ни слова.
Но иногда уклониться трудно.
Совсем недавно решили мы поехать в горы покататься на лыжах. Здесь в
Мюнхене погода ненадежная, снег то выпадет, то растает. Решили отправиться
за границу, в Австрию. Прикрепили лыжи к крыше машины, поехали. На границе
паспорта в окошко только просунули, нам полицейский машет, давай, проезжай,
не задерживай. Ну, приехали, стало быть, на лыжный курорт, где в прежние
времена отдыхали богатые люди. А теперь всякие отдыхают. Приехали, с горки
катаемся, падаем, друг другу "осторожно!" кричим.
Вдруг подходит к нам девочка лет десяти, красивая, черноглазая. Смотрит
на нашу дочку и говорит: "Вы русские?" - "Русские". - "А откуда?" - "А ты
откуда?" - "А я из Москвы". Ну конечно, мы тоже из Москвы, а сейчас где она
живет, откуда сюда, на курорт, приехала? Я, естественно, спрашиваю ее об
этом: откуда она сейчас приехала, из Вены или тоже из Мюнхена? А она
говорит: "Как откуда? Я же вам сказала, из Москвы".
Она меня не понимает, я ее не понимаю. Я говорю: "А как же ты сюда
приехала?" А она говорит: "Очень просто. У мамы отпуск, у папы отпуск, у
меня каникулы, вот мы сюда и приехали на пять дней покататься на лыжах": -
"Прямо
так вот взяли и приехали?" - "Ну да. А что? Прямо так вот и приехали".
А в глазах ее, я вижу, пробуждаются сомнения и подозрения. Она еще
маленькая, всей политграмоты не прошла. Она, конечно, уже знает, что там, в
Советском Союзе, люди делятся на тех, которым можно сюда ездить, и на тех,
которым нельзя. Но еще не знает того, что среди тех, которые сюда приехали,
обратно можно поехать тоже не всем. Но что-то такое уже чувствует и так
бочком-бочком от нас постепенно отходит.
А я смотрю на нее и думаю: каким же нехорошим делом занимаются ее
родители, если их вместе с дочкой просто так на каникулы сюда пускают и не
боятся?
Ведь дети не только цветы жизни, а и незаменимые заложники.
В Москве, например, среди моих знакомых, включая даже известных
писателей, артистов, художников и академиков, таких, которые хотя бы иногда
могли выезжать за границу, вообще было раз-два и обчелся. А таких, которых
бы вместе с детьми
выпускали, я что-то и не припомню.
Не считая, впрочем, моего бывшего соседа Иванько, который был тогда
полковником КГБ, а теперь уже, кажется, дослужился до генерала. Вот этот