"Владимир Войнович. Нулевое решение" - читать интересную книгу автора

науке имеет очень приблизительное представление.
Свидетелем одного из таких казусов был и я. В середине шестидесятых
годов, будучи членом бюро секции прозы в Союзе писателей, я был приглашен на
разбор персонального дела писателя Новбари. Этот Новбари был обвинен
какой-то женщиной в присвоении и публикации под своим именем ее пьесы.
Разбиравшие это дело на первом этапе заглянули в анкету Новбари и прочли его
автобиографию. Автобиография была красочной. Он родился в Ираке и четырех
лет был продан в рабство. От своего рабовладельца бежал. Затем вступил в
коммунистическую партию Турции и через некоторое время стал резидентом
советской разведки в Стамбуле. Когда сопоставили данные, указанные в анкете
и автобиографии, получилось, что в коммунистическую партию он вступил 9 лет
от роду, а резидентом стал в 11. Там еще содержались всяческие
фантастические измышления, которые ничем и никак не подтверждались.
Настоящая его биография была гораздо скромнее вымышленной. Он родился
не в Ираке,
а в Азербайджане, за границей никогда не бывал. Оказалось, что в Союз
писателей он вступил второй раз. Первый раз - в Таджикистане, где был
исключен за подобный
же плагиат и еще какие-то темные делишки.
И интересно, что в так называемом отделе творческих кадров Союза
писателей,
где работают сотрудники КГБ высшей квалификации, бумаги Новбари,
наполненные абсурднейшим вымыслом, не вызвали никакого подозрения до тех
пор, пока не
разразился скандал.
Заседание бюро, где разбиралось дело Новбари, происходило, само собой
разумеется, при закрытых дверях. Ответчик, пожилой и грузный человек
восточного
типа, казалось, нисколько не был смущен, а напротив, держался весьма
воинственно.
С самого начала он сказал, что разбор дела его не интересует, он принес
заявление
и просит рекомендацию для поездки в Сирию для сбора материалов к книге
об освободительной борьбе арабских народов. Ему говорят: "Подождите, сначала
мы должны разобраться с фактами вашей бографии. Могло ли это быть, чтобы вы
вступили в партию в 9 лет?" На этот и на другие вопросы Новбари отвечал
уклончиво: "Кому надо, тот знает".
- "Но не могли же вы быть резидентом советской разведки в 11 лет?"
- "Кому надо, тот знает".
- "Где же вы все-таки родились, в Багдаде или в Баку?"
- "Кому надо, тот знает".
К моему удивлению, некоторые другие члены бюро прозаиков, о
литературной деятельности которых я не имел ни малейшего представления, тут
же обнаружили причастность к тем, на кого туманно ссылался ответчик: "А кто
именно знает? Как фамилия? Из какого отдела?" И сами стали называть какие-то
фамилии и отделы, демонстрируя в данной области изрядную осведомленность. Но
Новбари в отличие
от них военную тайну хранил, фамилии и номера отделов не раскрывал,
тупо повторяя свое: "Кому надо, тот знает". Да к тому же продолжал
настаивать, чтобы ему тут же выдали рекомендацию для поездки в Сирию.