"Александр Воинов. Западня (детск.) (про войну)" - читать интересную книгу автора

шофер упал ему на плечо, а неуправляемая машина на полной скорости съехала
в кювет и опрокинулась. Что произошло потом, Леон помнил смутно. В
полузабытьи он чувствовал, что его несут, но кто несет и куда, не понимал,
и не было даже сил открыть глаза.
Окончательно он пришел в себя, когда вдруг ощутил покой. С трудом
подняв тяжелые веки, он не увидел ничего, кроме черноты. Ослеп! Где-то
рядом послышалась русская речь, и от страха у Леона сжалось сердце. Он в
плену!..
То, что показалось слепотой, на самом деле было черным сводом
землянки. Но сквозь раскрытый дверной проем падал неяркий свет
занимающегося утра, и одного быстрого взгляда хватило, чтобы заметить
высокого немолодого офицера, склонившегося над столом с разложенными на
нем пузырьками лекарств и пакетами марли. Рядом с нарами стоял солдат с
автоматом, небрежно висевшим на плече, и закуривал папиросу.
Петреску крепко зажмурил глаза. Еще хоть несколько минут вырвать у
смерти! Как ломит голову! И даже нельзя застонать, нельзя попросить о
помощи.
Он лежал с закрытыми глазами, стараясь выиграть время. Саднило лоб,
остро ныл правый висок, которым он обо что-то ударился, когда
перевернулась машина. Теплая тяжесть давила на грудь. Не в силах более
сдерживаться, он перевел дыхание.
Солдат, стоявший рядом, вдруг засуетился.
- Ожил! - воскликнул он мальчишески звонким голосом. - Слава тебе
господи! Не зря тащили!..
- Тише, Карасев! - проговорил строгий голос.
Послышались шаги. К Леону подошел офицер, взял его руку, нащупывая
пульс.
На несколько мгновений в землянке наступила полная тишина. Потом в
раскрытую дверь донеслось лошадиное ржание, где-то с курлыкающим звуком
несколько раз ударила зенитная пушка, прогудел самолет, и снова все
смолкло.
- Пульс нормальный, - проговорил врач, осторожно отпуская руку
пленного. - Скоро, наверно, окончательно придет в себя. Сотрясение,
конечно, получил основательное, но жить будет.
- Так можно сообщить в штаб, что все в порядке? - спросил солдат и
звякнул автоматом.
- Сообщай, Карасев, - сказал врач и заскрипел пером. - Постой! -
окликнул он солдата, и Леон услышал, как стук сапог вдруг затих. - Это
какой же твой "язык" по счету?
- Седьмой, товарищ капитан!
- Орден полагается?
- Да за майора могут и навесить, а за тех только медали давали...
Лейтенант Дьяченко, сами знаете, лишнего не даст. Еще и твое отнимет...
Врач усмехнулся и промолчал. Снова, удаляясь, застучали кованые
сапоги, и все стихло.
Гулко пульсировала в висках кровь. Леон даже не предполагал раньше,
что голова может так гудеть. Наконец, чтобы умерить его страдания,
вмешался сам бог.
Врач встал и вышел из землянки.
- Стереги пленного. Сейчас вернусь, - сказал он кому-то, и стало