"Александр Воинов. Западня (детск.) (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Но войти к нему в доверие - это лишь первый этап, - продолжал
Корнев. - Потом наступит второй. О нем мы тебе скажем позднее.
- А зачем? - вдруг спросила Тоня. - Зачем мне добиваться доверия
этого румына?
Корнев и Савицкий переглянулись.
- Вот и этого пока тебе знать не надо, - сказал Савицкий. - Потерпи.
Сейчас главное - чтобы Петреску увидел в тебе своего ангела-спасителя.
- Понятно? - снова спросил Корнев.
- Нет, - простодушно ответила Тоня и тут же добавила: - Не все
понятно. Но это неважно. Я постараюсь. Когда прикажете идти к румыну?
- Сейчас. Дьяченко тебя ждет! - сказал Савицкий и проводил Тоню
глазами до самых дверей.
Тоня вышла, даже не оглянувшись.


Глава пятая

- Вот пойду сейчас к Савицкому и рубану напрямик все, что думаю по
этому поводу!
- Не смеешь, Геня! Ты не должен!
- Нет, это он не должен! Не хочу, чтобы ты шла к этому типу!
Понимаешь, не хочу!
- Генечка, но это же надо! Это же задание. Неужели ты не понимаешь? Я
ведь не сама напросилась!
Они стояли внутри старой, заброшенной риги, давно не слышавшей
голосов людей, скрытые от посторонних глаз скрипучей щелястой дверью.
Пахло прелой соломой. Почерневшие кривые жерди подпирали стены. И все это
еще больше усиливало тоску, душевную тревогу, ощущение какой-то
безысходности. Но заброшенная рига была единственным местом на земле, где
они могли поговорить, не чувствуя на себе посторонних взглядов.
Егоров стоял, прислонившись к косяку, нахохлившийся, злой, в низко
надвинутой на глаза смятой фуражке. Его худощавое лицо потемнело и
осунулось за эти минуты. Тоня зябко куталась в шинель, наброшенную на
плечи. Она ощущала глубокую вину перед ним, хотя и понимала, что, в
сущности, ни в чем не виновата.
- Генечка, - проговорила она, - я ведь все время буду приходить к
тебе, я и шага не сделаю без твоего совета!..
Он криво усмехнулся.
- Какие еще советы? - И снова распалился: - Интересно, как это ты
заставишь его себе поверить? Думаешь, просто? Да он, наверно, сам
прожженный разведчик! Он же тебя насквозь увидит! И придушит при первой
возможности!
Последние слова он произнес с такой убежденностью, что Тоне стало еще
холоднее и от страха перехватило дыхание.
- Геня, но не могу же я отказаться! - жалобно сказала она. - Это же
боевое задание, мы же на войне!
- Ну ладно! Иди, раз приказывают. Но помни: если румын станет к тебе
приставать, - стреляй!
- Конечно, Генечка!
Он постоял, мрачно переминаясь с ноги на ногу.