"Этель Лилиан Войнич. Прерванная дружба" - читать интересную книгу автора

стороны которых высились остатки крепостных башен. Замок, огромный, сырой,
обветшалый, всегда производил довольно унылое впечатление; сегодня же,
когда, забрызганные грязью и дрожащие от холода, они увидели его сквозь
сетку дождя, сердце его владельца болезненно сжалось. Никогда еще маркиз не
ощущал с такой остротой его холодную суровость, его застывшую угрюмую
надменность; но никогда еще этот замок не был ему так дорог. Он любил его
больше всего на свете - больше детей, даже больше книг. Книги принадлежали
только ему, он любил их тридцать лет, - но цепь, которая приковывала его к
этому дому, тянулась через четыре столетия. Поколение за поколением
Мартерели жили и умирали здесь; их род никогда не был особенно богатым или
знатным, но владельцы замка безмятежно верили в свое право на существование
и были вполне довольны и собой и, в общем, всевышним. В тех редких случаях,
когда они по делам или в поисках развлечений попадали в Париж, с ними порой
обходились как с деревенщиной, но дома никакие сомнения не терзали их души,
никакие сложные вопросы не омрачали их спокойствия; сам помазанник божий на
своем троне не был надежнее отгорожен от действительности, чем они в своем
обнесенном рвом замке. И вдруг свершилось возмездие.
Войдя в огромную прихожую, маркиз вздрогнул. Неужели сегодня мало было
горя? Зачем как раз сегодня ожили в памяти страшные воспоминания детства?
Старый облупленный комод уцелел во время разгрома и пожара. Он все еще
стоял возле ниши, к которой его придвинули кормилица маленького Этьена и ее
сын Жак, едва успевшие спрятать мальчика. Через минуту ворота были взломаны.
Скорчившись в темноте, малыш - он был тогда не старше Анри - судорожно
зажимал уши, чтобы не слышать оглушительных криков, проклятий, топота ног и
воплей, раздавшихся на лестнице и так внезапно оборвавшихся.
О, эти страшные вопли на лестнице!
Воспоминание о них отравляло его юность, лишая окружающий мир светлых
красок; из-за них любимый дом, в который он вернулся, проведя несколько лет
в Англии, вселял в него ужас, а не дарил радость. Только появление Франсуазы
изгнало призраки, - рядом с таким спокойным, жизнерадостным и в высшей
степени прозаическим существом не было места страхам, порожденным
воображением. Неужели теперь, когда Франсуазы больше нет, призраки опять
вернутся?
Маркиз с ужасом ощущал их приближение. О них напоминал даже
пронзительный плач девочки в детской. В его жизни было так мало значительных
событий, что это единственное страшное воспоминание так и не изгладилось из
памяти; и сейчас, когда он был измучен усталостью и горем, прошлое опять
вставало перед ним с отчетливостью кошмара. Ему казалось, что он снова
ощущает густой, удушливый запах гари и опять слышит тревожный голос Жака:
- Этьен! Господин Этьен! Где вы? Вы живы? Они ушли, мой маленький.
Тот же самый Жак, поседевший, но по-прежнему заботливый, остановил его
около двери в кабинет. Глаза его были красны от слез.
- Господин маркиз, не забудьте переодеться в сухое. День сегодня
холодный. Марта приготовила горячего супу.
- Спасибо, Жак, - благодарно ответил маркиз. - Ты всегда обо всем
подумаешь. Присмотри, пожалуйста, чтобы кто-нибудь занялся детьми. И скажи,
чтобы меня не беспокоили, - я хочу побыть один.
Он с облегчением вздохнул, очутившись наконец в своем кабинете за
запертой дверью, отгородившей его от внешнего мира, среди друзей юности,
которые, выстроившись на полках, безмолвно предлагали ему благородное