"Всеволод Петрович Воеводин, Евгений Самойлович Рысс. Слепой гость " - читать интересную книгу автора

были находкой для них. Нас там обучали многому. Нас обучали изменять свое
лицо и походку так, что товарищ не узнавал товарища. Коран мы знали не хуже
любого муллы. Закладку динамитного патрона под рельсы - не хуже любого
сапера. Я умел говорить по-тюркски, немного по-русски, хорошо по-афгански и
по-туркменски, меня обучили немецкому языку и трем арабским наречиям.
Началась война. Вдвоем с полковником Шварке мы отправились в Аравию, в
которой англичане подготовляли восстание. Он не отправил меня на родину -
здесь была моя семья, и я мог себя чем-нибудь выдать. Здесь действовали
другие его ученики - арабы и персы, научившиеся моему языку. Я прожил два
года у племени гарб, выдавая себя за араба из племени масрух, за убийцу,
бежавшего от кровной мести. О всех переговорах английских агентов с
Мабейриком, вождем племени гарб, я доносил полковнику в Медину. Два агента
исчезли, куда - об этом знал я да трое моих помощников из местных жителей.
Через два года правитель Мекки Гусейн объявил себя халифом. Племя гарб не
примкнуло к восставшим. Это была моя работа. Тем не менее нам пришлось
плохо. Я соединился с полковником в Медине, и мы вдвоем с ним под видом
паломников пошли на верблюдах в Сирию, в тыл англичанам. Они взрывали
железнодорожное полотно в тылу турецкой армии, мы взрывали полотно в тылу у
них. Но полковник, кроме того, любил оставлять за собой отравленные колодцы.
Это был трудный поход. Просыпаясь под утро, мы долго боялись встать.
Змеи забирались к нам под плащи, спасаясь возле нас от ночного холода. Нас
долго не могли поймать. Торговцы и ремесленники, чиновники местной таможни,
даже полицейские и те оказывались приятелями моего начальника и прятали нас,
когда вот-вот слежка должна была наступить нам на пятки. Наконец нас накрыли
за работой у железнодорожного моста. Мы спаслись на верблюдах, вернее,
спасся полковник, а я очнулся привязанным к седлу за его спиной, с бедром,
раздробленным пулей. Почему он меня спас? Я много думал об этом. Он был
добрый? Глупо даже говорить об этом. Он просто спасал своего разведчика и
нужного ему человека, но я поклялся ему в благодарности.
Мы расстались с ним тогда, а там кончилась война, и прямо из лазарета я
ушел на родину. Мы стали жить по-разному. Как я жил - ты знаешь. В тысяча
девятьсот двадцать восьмом году я стал председателем колхоза в нашем селе,
одного из первых колхозов во всей стране. Уходя до рассвета на поле, я брал
с собой не только хлеб и табак, но и мой карабин. Ты помнишь, какое это было
неспокойное время. И вот тогда ко мне пришел гость - полковник Шварке.
- Так, - сказал Мелик-заде. - Куда же он пришел?
- Сюда, в сад. Он стоял вот тут, под деревом, где стоит сейчас доктор,
а я сидел там, на пороге моего дома. Он был одет нищим, какие обычно ходили
по нашим дорогам еще несколько лет назад. Даже лишаи у него на лице были
подделаны. Я узнал его, когда он коснулся меня особым условным знаком. Я еще
не забыл немецкий язык и сказал: "Niemand zu Hause. Bitte, sprechen Sie"*.
______________
* Дома нет никого. Пожалуйста, говорите (немецк.).

Странно прозвучали эти непонятные слова, произнесенные моим дедом. Я
видел, как вздрогнули все, лишь только дед заговорил на чужом языке, и сразу
же замерли снова.
- Да, я ему сказал, что в доме никого нет, и он может говорить. Он
оказал вот что: "Ты уж не мой солдат, и я тебе не начальник. Ты мой товарищ,
я пришел к тебе первому, потому что мне нужна твоя помощь". Тут я его