"Николай Внуков. "Сверре" зовет на помощь (Военно-приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Течение медленно разносило суда в стороны. Свободная от вахты команда
траулера слонялась по палубе, посматривая на серый силуэт норвежца.
Тралмейстер, делая вид, что его ничто не интересует, пинал ногой ржавые
бобинцы трала и ворчал что-то насчет капитана, которому везет на что угодно,
только не на рыбу. Радист разговаривал с Мурманском.
На носу расположилась группа рыбаков. Они сидели на ящиках, курили,
переговаривались.
- Девять лет плаваю, - сказал один из них. - Был на Сахалине, на
Камчатке, в бухте Ногаева и никогда не слышал, чтобы корабли давали такие
странные SOS.
- С перепугу ишшо не такое дають, - отозвался бородатый засольщик в
телогрейке и голубом берете. - Вот, помню, в Архангельске года три назад,
летом было. Ветер пошел восемь баллов, свежак. Мы тогда на Колгуевском
мелководье болтались. Тама волна - во! - с пятиэтажный домишше. Сперва
капитан решил к Канину двинуть, потом отставил. Задумал штормовать в море.
Целее, мол, будем. Там, вишь, у Канина банок превеликое множество.
Напорешься в темноте на какую - могила. Ну, значит, поужинали мы, завалились
на койки, штормуем. Вдруг вахтенный чуть не на карачках вкатывается к нам в
кубрик, глаза белые, морда что глина.
"Братцы! - орет. - Парусник нам встречь параллельным курсом. Весь
черный. И без огней!"
Повскакали мы, это, с коек и на палубу. Мамочки мои, наверху погода-то
по-серьезному даеть. Только на ногах удерживайся. Смотрим - и в самом деле,
низкий, черный, и не параллельным курсом, а напрямик на нас кроеть. То
зароется по самую палубу в волну, то, значит, опять выскочит. Мы рты
поразевали, стоим и что дальше делать - не знаем. А этот, значит, все ближе
и ближе. Потом вдруг - р-раз! - подняло его на гребень и - ф-фьють! - мимо
правого борта. Пронесло... Мы опять в кубрик полезли. Вдруг этот вахтенный
как заореть: "На корме! Глядите! В кильватере!"- и как грянется по трапу в
машину. Мы как глянули и чуть тоже не рванули с палубы кто куда. Этот черный
развернулся, значит, на полном ходу, парусами почти до воды достал, потом
выправился и - за нами... Тут, скажу вам, у мене внутри тоже вроде
забулькотело. "С чего бы это он? - думаю. - И как при таком ветре поворот
оверштаг сумел?" А черный, значится, все наседаеть. Уже метрах в двадцати за
нашей кормой прыгаеть. Тут вахтенный из машины выскакиваеть и уже не ореть,
а хрипом таким говорит: "Кончаемся, братцы. Машина обороты сбавляеть по
неизвестной причине..." - и на карачках по трапу на мостик к капитану. Мы,
конешное дело, за ним. Капитан сам за рулем, волосы дыбарем, глаза аж
светятся... "Давай, - кричит, - SOS! Сейчас море будет из наших жен вдов
делать!" Ну, тут, значится, радист и сыпанул сигнал на всю железку. Только
отбарабанил все, что в таком случае положено, наша старушка как прыгнеть
вперед, как рванеть... К делу кто-то прожектор засветить догадался. Навели
свет на корму, смотрим - в кильватере яхта учебная, вся в пене, уже
полузатонула, и паруса - в клочья... Откель ее, горемычную, сорвало, так и
осталось неведомо. Не успели прожектор погасить, как она дно показала. Вот
оно как в море бывает...
Засольщик в телогрейке умолк и сплюнул в сторону.
- А что у вас с машиной-то приключилось, почему обороты теряла? -
спросил молодой матрос, с наивным восхищением слушавший рассказ.
- А вот что. Когда яхта, значится, мимо нас проскакивала, в воде