"Николай Внуков. "Сверре" зовет на помощь (Военно-приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ветер заходит с веста, - сказал он. - Мы теряем время. На борту
"Фиск" двадцать четыре человека. Если русский кэптен не возражает, я
переброшу на "Сверре" пять человек.
Все собравшиеся в кают-компании поняли и оценили деликатность норвежца.
Такой же рыбак, как и они, Диггенс не хотел упускать времени лова, но не
хотел оставлять и "Быстрый" расхлебывать всю кашу самому. Пять норвежцев,
конечно, не могли управиться с таким большим судном, как "Сверре". Диггенс
надеялся, что Сорокин со своей стороны тоже выделит несколько человек,
знакомых с машиной и навигацией, и таким образом составится команда для
перегона судна в ближайший порт.
- Ну, что ж, предложение дельное, - сказал Сорокин, и впервые по его
лицу скользнула улыбка. - Сейчас мы составим "сэлвидж контракт". Гришин,
берите с собой второго машиниста и четырех матросов и отправляйтесь на
грузовик.
Он надвинул фуражку на лоб, подошел к Диггенсу и крепко пожал ему руку.

Тайна "Уранг Медан"

Глухо гудит мотор лебедки. Повизгивают ролики, по которым ползут ваера,
тянущие из глубины трал. Вот он уже на поверхности, в круге быстро тающей
пены. Сорокин на глаз прикидывает: тонны полторы. До семи вечера успеют
сделать еще два-три подъема. Примерно пять тонн. Двенадцать суток лова,
чтобы заполнить трюмы. Двое суток потеряно на "Сверре", да еще эта
несчастная Медвежинская банка, чтоб она провалилась: то густо, то пусто.
Двенадцать суток авральной работы. Вот оно, рыбацкое счастье...
Авралят все. Даже боцман, перетаскивая с борта на борт тяжелый черный
шланг, обдает водой дощатые разделочные столы и палубу, смывая в море рыбьи
потроха и головы, оставшиеся от предыдущей разделки.
Трал повисает над палубой. Огромный сетчатый мешок наполнен влажным
стальным блеском. Старший рыбмастер резко рубит воздух ладонью:
- Давай!
Слабнет запирающий трос. Зев трала распахивается, и на палубу рушится
шелестящий поток извивающейся, бьющейся, скользкой рыбы.
У разделочного стола уже приготовилась бригада.
Как только живая волна подкатывается к ногам шкеровщиков, они
нагибаются и обеими руками начинают швырять треску на стол. Рыбины мокро
шлепают по толстым доскам, разевают рты, судорожно хватая воздух.
Голубоватые их бока жемчужно светятся. И сразу же раздается дробный стук
ножей. Рыба разделывается в три удара. Первым ударом шкеровщик отсекает
треске голову. Вторым вспарывает брюхо и едва заметным движением лезвия
отделяет и отбрасывает в лоток печень. Третьим заканчивает разделку и
отправляет треугольную с нежно-розовым нутром тушку в темную горловину люка,
в трюм. Там, внизу, невидимые, работают засольщики в блестящих клеенчатых
робах, морозильщики в длинных, до локтя, резиновых перчатках и консервных
дел мастера.
Налетевший с запада шквал унесся к Новой Земле, но море еще не
успокоилось, бунтует, вертит на волнах траулер. Сорокин смотрит на
северо-запад, в сторону Шпицбергена. Только бы удержалась погода...
Эх, ты, рыбацкое счастье!..
...Третий, последний подъем трала. Итого за день - четыре с небольшим