"Эдмунд Внук-Липиньский. Диалог через реку [F]" - читать интересную книгу автора

Вскоре мы лишились главного механика - утром он надел рубашку, не заметив
дремлющего там скорпиона.
Веселый был парень. Мы жалели его больше, чем кока, чье искусство
оказалось к тому же бесполезным.
Оставшись впятером, мы решили держаться вместе до конца, который для
нас стойко ассоциировался со зрелищем негритянской деревушки посреди
джунглей.
Увы, мы плелись неделю за неделей, не встретив живой души, так что
интендант не выдержал и захотел вернуться на крейсер. И никак ему не
удавалось втолковать, что отсюда до крейсера - самое малое две тысячи
километров. Он твердил, что это пустяки, что он легко доберется назад по
нашим следам. Выхода не было, пришлось его связать, и багажа у нас
прибавилось; нужно заметить, что интендант был багажом не из легких.
Развязывали его на привалах - и то одни руки. Но как-то вечером он
ухитрился распутать веревки и пропал бесследно.
Вскоре с радиотелеграфистом и врачом произошел на охоте несчастный
случай - не успели увернуться от носорога. Остались стюард и я. На триста
двенадцатый день мы наткнулись на деревню. Приветствовали нас радушно,
стюард принял это за чистую монету и пошел к ним первым, а я
подстраховывал его из кустов. Прежде чем он смог что-то растолковать на
пальцах, его постигла обычная участь гостя на пиршестве каннибалов.
Пришлось продолжать путешествие в одиночку.
Неделю я устраивался на ночлег высоко на ветвях в компании наглых
обезьян, избавивших меня от части поклажи. Будущее представало отнюдь не в
розовом свете, и чем дальше, тем больше. Без поклажи шагалось, конечно,
быстрее, но вот перспективы... Потому-то посвист стрелы я и принял так
радостно.
Увы, времени на раздумья не было. Стрелы сыпались одна за другой, и
разделить бы мне судьбу спутников, окажись джунгли чуточку пореже. Бежал я
долго, растерял остатки поклажи. Остановился наконец, выбившись из сил,
исцарапанный и взлохмаченный. Прислушался. Быть может, туземцы тоже устали
и удовольствовались оброненными мною вещами? Там было не так уж много, но
достаточно для нашедшего, чтобы махнуть рукой на погоню.
Положение было не из легких, но можно утешаться и тем, что я как-никак
пережил стюарда, этого пройдоху. Если я жив до сих пор, к чему умирать?
Утешившись этой мыслью, я стал располагаться на ночлег - приближалась
ночь, а пример кока научил меня не болтаться ночью по джунглям. Вскоре я
отыскал яму, куда и забрался, закрывши ее сверху колючим кустом.
Разбудил меня свет, точнее - явный избыток света. Куста не было, над
ямой стояли туземцы, целясь в меня копьями. Не было времени на мирные
переговоры. Я выхватил револьвер и выпустил в воздух предпоследний заряд.
Старый заслуженный кольт не подвел, хотя я и не чистил его бог знает как
давно. Туземцы поразились настолько, что пали ниц, и это позволило мне
покинуть яму не спеша, с достоинством.
Я догадался, что выстрелов здесь не слышали отроду. А это был шанс.
Приязни мне вызвать не удалось, зато удалось возбудить страх, а это с
точки зрения стратегии, пожалуй, даже лучше. Жестами я растолковал
туземцам, что желаю идти в деревню. Чтобы они не приняли это за проявление
слабости, револьвера я не убирал. И они меня поняли абсолютно верно.
Итак, на триста двадцать второй день путешествия деревня встретила меня