"Ю.Визбор. Завтрак с видом на Эльбрус." - читать интересную книгу автора

московского инспектора.
- Нет, - вдруг сказал Король, - я им не простил.
Он сказал это совершенно без злости. Я его хлопнул по плечу, и мы пошли
дальше.
Восемь лет я отчаянно воевал с ним, клял свою судьбу, что она доставила
мне такого тупого начальника. Я множество раз корил себя за то, что в свое
время отказался возглавить отдел и остался спецкором. Правда, это давало мне
возможность ездить, писать и кататься на лыжах. Другого мне и не нужно было.
Все правильно.
Мы простились с Королем, и впервые за восемь лет он сделал попытку меня
обнять, чего я совершенно не выношу.
...Я позвонил один раз, всего один раз.
- Алло, - сказала она таким мягким и ласковым голосом, с такой улыбкой и
нежностью, что только от одной мысли, что все это теперь адресовано не мне,
я похолодел.
- Здравствуй, это Павел.
- Аа, - деревянно откликнулась она.
- Я звоню тебе вот по какому поводу: у меня в субботу собираются все
наши, и я хотел бы, чтобы ты присутствовала. В противном случае я должен
всем что-то объяснять.
- Ну и объясни.
- Этого мне бы и не хотелось. Есть ряд обстоятельств...
- Ты всегда был рабом обстоятельств.
О, это была ее излюбленная манера - перевести разговор из мира простой
логики в сферу возвышенных, но сомнительных выводов, необязательных и ничего
не значащих. Она часто, например, говорила: "Мудрый побеждает неохотно",
имея в виду то ли себя под "мудрым", то ли меня, побеждавшего с охотой.
Впрочем, истина никогда не интересовала ее. Ее интересовало только одно -
победа, итог. В самом крайнем и либеральном случае ее интересовало ее
собственное мнение об истине. К самому же предмету в его реальном значении
она была совершенно равнодушна. Более того, чем больше он не походил на то,
каким ему надлежало, по ее мнению, быть, тем большей неприязни он
подвергался.
- Я тебя люблю, - сказал я.
- Это пройдет, - ответила она и положила трубку.
Я поплелся в свою квартиру, пустую и холодную, как тюрьма. Некоторое время
я стоял в подъезде, рассматривая надпись на стене, появившуюся несколько
дней назад. Толстым фломастером было написано: "Мне 18 лет. Боже, как
страшно!"
...Ровно через двадцать четыре часа я стоял у гостиницы "Чегет" в горах
Кавказа. Луна всходила из-за пика Андырчи. Перевалившиеся через гребень
облака, освещенные луной, были белы, как привидения. Над перевалом
Чипер-Азау то и дело открывался из-за облаков фонарь Венеры, окруженный
светлым ореолом. На небольшой высоте над горами быстро и молча прошел
искусственный спутник. Ветер бродил по верхушкам сосен, шумела река. В
природе был полный порядок. Она никому не изменяла, но и никого не любила.
Для того чтобы увидеть звезды, с каждым годом все дальше и дальше надо
уезжать от дома...

Иногда мне представлялось - я это ощущал с поразительной ясностью, - что