"Габриэль Витткоп. Сон разума" - читать интересную книгу автора

уже, можно сказать, расстались. Я ничего ему не должна. Однако, если б он
узнал, какие вопросы ты задаешь... Кстати, интересно было бы взглянуть на
его реакцию...
Разительная перемена. Все застывает в вощеной инерции. Комнату занимают
две большие восковые куклы, два манекена, две марионетки - голее наготы. Они
уже старые и желтоватые. Деревянная мебель становится твердой и хрупкой,
точно воск сотовых ячеек. Массивные, ломкие шторы вдруг кажутся
вылепленными. Из-за этой гладкой, глянцевитой сухости обстановка внезапно
поражает своей безликостью.
Габриэль ощущает себя полой внутри - пустой оболочкой, тоже сухой и
хрупкой. Главное - не отвечать опрометчиво, не выказывать никакого
беспокойства, не разбивать скорлупу. Сидя на кровати, Анхель Кайдо роется в
недрах своей сумочки и, похоже, думает уже о другом, если только это не
деланная мимика, если только рефлексия не настолько интенсивна, что
исключает всякое выражение. Длинные пряди жесткой пеньки окаймляют ожерельем
восковое лицо - лицо из рождественского вертепа, лик святой в стеклянном
гробу, лживое личико с сиреневыми кругами под глазами, с вечным засосом на
шее (от нее или от него) и чем-то вечно мраморным, обреченным, грязным и
теплым - тоже от него или уже от нее.
"Никаких доказательств, - из последних сил думает Габриэль. - Ни
единого письма - ничего! Расскажи она, я буду отпираться до конца. Если у
меня хватит сил отпираться, когда он посмотрит в глаза".
Анхель Кайдо вынимает из сумочки пару чулок в целлофановой упаковке и
поднимает замутненный взгляд. - Всегда ношу с собой сменные.
Придется действовать потихоньку, сослаться на занятость - придумать
любую отговорку. Благоразумие превыше всего.
Когда Анхель Кайдо уходит, Габриэль слушает ее затихающие шаги, а затем
бросается к окну. Притаившись за шторой, наблюдает, как она переходит улицу
де Ренн.
С высоты Анхель кажется серым зверьком, черной крадущейся зверушкой,
что удаляется и уменьшается в свете фонарей. Вот бы ее задавила машина. Вот
бы она проглотила яд. Вот бы ее убили и растерзали хулиганы...
Возможно, у этой истории не будет продолжения: слабая прощальная
досада, сбитая парфянская стрела или - кто знает? - напрасная притворная
нежность, способ расстаться по обоюдному согласию. Этим утром Габриэль
входит в комнату в тот самый момент когда Габриэль заканчивает телефонный
разговор Он напряженно слушает собеседницу - это женщина - и резко кладет
трубку. Встает и выходит. Выражение его спины трудно разгадать - трудно
разгадав всю его личность. Ему не впервой терпеть женские ссоры.
Вечером он предлагает сходить в театр. Их параллельные взгляды
устремляются к сцене. Оба чувствуют как несут что-то тяжелое - издохшего
зверя. Получил предупреждение. Разорвал письмо. Ничему не поверил. Принял
все за чистую монету. С кем-то встретился. Перехватил сообщение. Но со всем
смирился.

Мир - это объемная декорация, барочный гризайль, изобилующий
переодетыми персонажами.

Мы похожи мы похожи мы похожи мы похожи мы похожи мы похожи мы.