"Габриэль Витткоп. Некрофил " - читать интересную книгу автора

12 мая 19...
Не могу смотреть на красивую женщину или на приятного мужчину без того,
чтобы немедленно не пожелать про себя их смерти. Однажды, когда я был
подростком, я возжелал этого даже со страстью, с жаром. Речь шла об одной
соседке, высокой зеленоглазой шатенке, которую я встречал почти ежедневно.
Несмотря на то, что я испытывал к ней влечение, мне и в голову не приходило
хотя бы дотронуться до ее руки. Я ждал, я желал ее смерти, и эта смерть
стала средоточием всех моих мыслей. Shall I then say that I longed with an
earnest and consuming desire for the moment of Morella\'s decease? I did1.
Не раз встреча с этой девушкой - ее звали Габриэль - приводила меня в
состояние сильнейшего возбуждения, несмотря на сознание, что возбуждение это
исчезнет с первым же шагом, который я вздумал бы предпринять. Я часами
рисовал в своем воображении все опасности и виды смерти, какие могли бы
поразить мою Габриэль. Я любил представлять ее себе на смертном ложе,
воображать в мельчайших подробностях всю окружающую обстановку, цветы,
свечи, похоронные запахи, бледный рот и неплотно закрытые веки на
закатившихся глазах. Однажды, случайно встретив свою соседку на лестнице, я
заметил болезненную складку в левом уголке ее рта. Я был юн, влюблен и
восторжен и потому немедленно заключил, что у нее есть тайная склонность к
самоубийству. Я кинулся в свою комнату, заперся на ключ, повалился на
кровать и предался одинокому наслаждению. Закрыв глаза, я видел, как
Габриэль плавно покачивается, повесившись на потолочном крюке. Время от
времени ее тело, облеченное в белую кружевную комбинацию, поворачивалось на
веревке, открывая взору самые разнообразные виды. Мне очень нравилось ее
лицо, хотя оно было наклонено и наполовину скрыто упавшими на него волосами,
которые погрузили в очаровательную тень огромный, почти черный язык,
наполняющий открытый рот, как струя рвоты. Матовые руки, довольно красивые,
свисали с расслабленно опавших плеч, босые ноги были повернуты носками
внутрь.
Я предавался этим фантазиям, не меняя в них ни детали, всякий раз,
когда мое сладострастие того требовало, и долгое время они доставляли мне
самое живое наслаждение. Потом Габриэль уехала из города; не видя ее более,
я в конце концов забыл ее, и даже образ, который доставил мне столько
радости, изгладился из моего воображения.
3 августа 19...
Анри, умерший в шестилетнем возрасте от скарлатины, - но ко мне никакая
болезнь не пристает, - это прелестный человечек. Его тело словно создано для
того, чтобы с ним играть, чтобы наслаждаться им, хотя игры и наслаждения
ограничены его поверхностью. Этот ребенок так узок, что мне пришлось
отказаться от удовольствий более глубоких, из боязни пораниться нам обоим.
Напрасно я пробовал различные ухищрения, которые доселе наивно считал
безотказными. Но и такой, каков он есть, Анри восхитительно аппетитен.
Внутренняя сторона его бедрышек, слегка вогнутая, позволяет соитие почти
совершенное. Поскольку он зашел уже далеко, я знаю, что времени у нас с ним
будет мало. Поэтому я отнюдь не щажу его и развлекаюсь с ним в горячих
ваннах, сознавая что это, увы, ускоряет его конец. Его плоть размягчается с
каждым часом, животик зеленеет и проваливается, кишит отвратительными
нарывами, которые лопаются огромными пузырями в горячей воде. Еще хуже то,
что лицо его меняется и становится чужим; я не узнаю больше моего кроху
Анри.