"Сергей Юльевич Витте. Царствование Николая Второго (Том 2) " - читать интересную книгу автора

государство в положение банкротства.
Конечно, ни одно правительство самой наилиберальнейшей страны не
допустило бы, или, вернее, не оставило бы безнаказанным такие явно
революционные выступы, причем выступы со сведениями заведомо ложными,
рассчитанными на невежество толпы и общую умственную и душевную смуту или,
вернее, на общий психический кавардак. Подобные революционные выступы,
широко поддерживаемые прессой, имели решительные успехи так в самое короткое
время было взято из сберегательных касс вкладов более чем на 150 милл. руб.
Такая паника после несчастной войны, стоившей около 2500 милл. руб.,
конечно, поставила наши финансы и денежное обращение в самое трудное, скажу,
отчаянное положение, и одной из главных моих задач явилось, не допустить
государственные финансы до банкротства. Но об этом я буду иметь случай
говорить дальше.
Возвращаясь к сказанному инциденту с манифестом совета союза рабочих,
вспоминаю маленький, но характеристичный случай, происшедший с "Новым
Временем", рисующий моральное состояние прессы в то время и специально
аллюры газеты "чего изволите", т. е. "Нового Времени".
{57} Когда появился сказанный манифест, я собрал совет министров, на
котором было принято решение, чти относительно тех газет, которые его
пропечатают, с целью его распространения, будут приняты экстраординарным
меры. Зная давно Алексея Сергеевича Суворина, зная всю вертлявость "Нового
Времени" и желая уберечь Алексея Сергеича от урона, после принятого советом
решения я его вызвал по телефону и имел с ним приблизительно следующий
коллоквиум:
"Вы знаете о появившемся возмутительнейшем манифесте, прямо враждебном
родине?" - "Да, слыхал". - "Ну, как же вы думаете к нему отнестись, думаете
отпечатать в утреннем номере?" - "Не знаю". - "А я вам советую узнать". -
"Кажется, мои его завтра выпустят, что я с ними сделаю?" - "Ну, Алексей
Сергеевич, предупреждаю вас, что вам, т. е. "Новому Времени", от этого не
поздоровится, а затем делайте, как хотите". Далее я оборвал разговор.
На другой день вышло "Новое Время" без манифеста. По справке оказалось,
что манифест был набран и должен был появиться через несколько часов в
"Новом Времени", но мое предупреждение всполошило Суворина, который забил
тревогу, и манифест был выпущен.
Вообще, в то время газеты были в руках наборщиков, так как издатели,
руководимые коммерческим расчетом, опасались забастовок. "Новое Время", в
том числе Алексей Сергеевич Суворин и пресловутый Меньшиков, висли между
адом и раем, а когда мне удалось погасить пароксизмы революции, то эти самые
господа самым наглым образом начали обвинять меня в слабости, совсем упуская
из виду, что, если они сожалеют об недостаточной силе плети и расстрелов,
то, ведь, они сами прежде всего должны бы были испробовать на себе плеточный
способ лечения от умопомешательства.
Само собой разумеется, что после 17 октября не мог остаться в моем
министерстве воплощенный интриган Великий Князь Александр Михайлович, да, в
сущности, не мог остаться ни в каком министерстве при режиме, основанном на
народном представительстве, т. е. на парламентах. Поэтому явился вопрос, что
же мне делать с этим великокняжеским ублюдком, созданным из одного отделения
департамента торговли и мануфактур министерства финансов. Я мог или вернуть
эту часть министерству финансов, а то, что было взято {58} из министерства
путей сообщения (порты), вернуть в это министерство, или образовать из него