"Сергей Юльевич Витте. Царствование Николая Второго (Том 2) " - читать интересную книгу автора

успокоения дать не могло, а вследствие отчасти неблагонадежности, а главное,
слабости этой силы. Вероятно, те же речи держали Государю представители
военной силы, а в том числе. и Вел. Кн. Николай Николаевич и по всей
вероятности поэтому Он не остановился на диктатуре.
Иначе я себе не могу объяснить, почему Государь не решился на
диктатуру, так как Он, как слабый человек, более всего верит в физическую
силу (других конечно), т. е. силу Его защищающую и уничтожающую всех Его
действительных и подозреваемых, основательно или по ложным наветам, врагов,
причем, конечно, враги существующего неограниченного, самопроизвольного и
крепостнического режима, по Его убеждению, суть и Его враги.
Великий Князь Николай Николаевич после того, как мы были у Его
Величества по делу пресловутого Биоркского соглашения, уехал к себе в
имение, и я его с тех пор не видал до заседания у Государя 15-го. Оказалось,
что он тогда только что вернулся с охоты по вызову Государя. Несмотря на то,
что я 14-го числа снова советовал Государю ограничиться утверждением моей
программы, того же числа кн. Орлов, передавая мне по телефону, чтобы я
прибыл на следующий день, 15-го утром, на заседание, сказал мне повеление
Государя привезти с собой проект манифеста, "дабы все исходило лично от
Государя и чтобы намеченные мною меры в докладе были выведены из области
обещаний в область Государем даруемых фактов".
Из этого разговора с Орловым я усмотрел, что он принимает какое то
участие в деле, но какое я не знал и не придавал ему должного значения, зная
Орлова, как приятного салонного собеседника, но человека совсем не
серьезного и без всякого серьезного образования. Затем я узнал от кн. Н. Д.
Оболенского, что он знал о разговоре Орлова со мною по телефону, что
вышеприведенная формула была не случайная, а обдуманная, изложенная на
записке (шпаргалке) у Орлова.
Впоследствии я узнал, что Государя уговорили издать манифест не потому,
что мерам изложенным в манифесте сочувствовали, а потому, что дали идею
Государю, что я хочу быть президентом Всероссийской Республики и потому я
хочу, чтобы меры {30} долженствующие успокоить Россию исходили от меня, а не
от Его Величества. Вот для того, чтобы расстроить мои планы о президентства,
уговорили Государя, что Он непременно должен издать манифест. Нужно
воспользоваться мыслями гр. Витте, а затем можно с ним и прикончить.
Сначала решили ограничиться телеграммой, данной мне 13 числа, а когда я
настаивал, чтобы были приняты более решительные меры и в случае принятия
моей программы просил ее утверждения, тогда уже решили, что в таком случае
необходим манифест, дабы я не сделался президентом республики. Как все это
не невероятно, но, к сожалению, я пришел к заключению, что это было так.
Князь Орлов и другие обер-лакеи Его Величества (не настоящие лакеи, ибо
Государь был окружен честными слугами Его физических потребностей) тогда же
выказывали опасения о моем президентстве князю Оболенскому. Этот факт и то,
что Государь мог, хотя в некоторой степени, действовать под влиянием
подобных буффонад, наглядно показывает, каким образом Россия после 8-9
летнего царствования Императора Николая II упала в бездну несчастий и полной
прострации.
Как мне впоследствии (После того, как я оставил пост председателя
совета министров.) рассказывал кн. Николай Дмитриевич Оболенский (до
настоящего времени заведующий кабинетом Его Величества), он, усматривая из
разговора с кн. Орловым какое то безумное недоразумение - с одной стороны