"Евгений Витковский. Чертовар" - читать интересную книгу автора

стесняются. Старушка на разглядывание времени не имела, она дело сделала,
пыль с полки шалью подмела, тыкву захлопнула - и своим ходом отбыла в
переулки, прилегающие к Волконской. Очень вовремя. У подъезда с визгом
затормозил шестисотый мерседес, из него вышел статный подполковник с двумя
битыми змеями на погонах, потом выскочил шофер, держа объемистый саквояж.
Оба, подполковник и шофер, устремились в жилье Глинского, никого там,
понятно, не ожидая застать. Валерик наблюдал за ними в щелку из-за
собственной двери.
Подполковник, в отличие от предыдущих визитеров, тщательно запер за
собой дверь, снял фуражку и огляделся. Потом надел фуражку и откозырял
своему же шоферу:
- Осмелюсь доложить, госпожа генерал-подполковник, могу приступить к
выполнению приказа!
Шофер-генерал, вдали от посторонних глаз и не думавшая притворяться
мужчиной, небрежно бросила подполковнику саквояж и направилась в кабинет
Глинского.
- Эта... Эта... Эта... - тыкала женщина-генерал в хозяйские сокровища,
те перекочевывали в саквояж. Отбор был закончен в несколько минут. Липовый
шофер по незаметному жесту начальства осмотрел пепельницы. Все было тщетно,
ни единой щеповской молясины не имелось. Генерал-шофер стояла посреди
комнаты и сверлила подполковника-шофера взглядом, а он растерянно смотрел в
окно, дожидаясь озарения.
- В прихожей! - Генерал только фыркнула. Велик щеповский корабль, не
обделил Кавель подлинную щепу от Своих порубок, умные щеповцев уважают,
глупые боятся: но как могла отсутствовать в знаменитом от Москвы до самого
Арясина собрании Глинского щеповская молясина? Щеповская у окна должна
стоять, на почетном месте - даже у атеиста, даже у еретика поганого! Кто
посмел спереть без ведома?..
Прав оказался, однако, подполковник: разве что не приплясывая, вернулся
он в кабинет, держа в руках две громадные и очень тяжелые молясины, такие
поставить на стеллаж хозяин просто не смог бы, диаметр основания - двадцать
вершков, наш русский ярд. Генерал поняла причину недолжного размещения
священных предметов и мысленно помолилась за упокой души бывшего владельца;
что ж, не виноват он, что не по деньгам ему было под щеповские шедевры
заказать хрустальные ковчеги-поставцы. Голый-босый хозяин, даром, что
Кавелем звали, ну - вредные игрушки теперь - в саквояж, а драгоценности
нужно упаковать отдельно. На просторных кругах стояли атланты, кряжистые,
наподобие тех, что у Эрмитажа в Питере балкончик отжимают. Каждый держал за
спиной булыжник типа "орудие пролетариата".
- А походных у него что ж, ни одной? - брезгливо спросила генерал.
Подполковник повторил обыск - походные щеповские маскировались обычно
под пепельницу с обсидиановым блюдцем. Но нет, некиммерийскую дешевку
Глинский у себя держать брезговал. Значит - сперли. Ну, да ладно, все наши
будут, упокой, Кавель, душу Кавеля-хозяина на лоне Кавелевом. Генерал,
оформляя Глинского к себе "безнадежным следователем", убедилась: ни
серьезных покровителей, ни связей "каких надо" у него не было. За все годы
работы в Федеральной Службе этот олух не позаботился о плацдарме для
отступления на черный день! Ну, упокой, Кавель... Неправота неправых, и к
тому же еще всяческая неправота, так сказать...
Подполковник достал еще один саквояж, упаковал драгоценности, и бывшее