"Виктор Виткович, Григорий Ягдфельд. Волшебная лампа Аладдина " - читать интересную книгу автора

- Это посылает тебе твой дядя, - сказал посыльный.
Мать робко сказала:
- У него никогда не было дяди...
Посыльный ничего не ответил и ушел.
Все молчали, глядя с опаскою на поднос.
- Наверно, это стоит сорок дирхемов, - почтительно сказал сторож.
Аладдин протянул руку - взять кусочек халвы. Мать ударила его по руке.
- Никакого дяди у тебя нет и никогда не было! Они перепутали! Сейчас за
этим придут, и надо, чтобы все было цело.
Калитка распахнулась опять, и вошли еще двое посыльных. У одного в
руках был кальян чеканной работы и дамасская сабля, осыпанная бирюзой, у
другого - тюк шелковых материй и связка туфель с загнутыми концами:
- Здесь ли живет Аладдин, сын Али аль-Маруфа?
Старик и мать, потрясенные, молчали. Аладдин весело спросил:
- От дяди?
- От дяди! - сказали посыльные, сложили дары к его ногам и ушли.
- Что это? - жалобно спросила Зубейда у сторожа.
Тот долго думал, переводя озабоченный взгляд с кальяна на саблю, с
сабли на козу, и наконец остановил взгляд на Аладдине:
- А может, у него правда есть дядя?
- Никогда не было - твердо сказала мать.
В это время над забором появилась голова верблюда и черный горб.
Верблюд загадочно глядел на Аладдина.
Калитка распахнулась, в нее вошел чужеземец в магрибской одежде. На его
лице была маска необычайной сладости.
- Где мой брат Али аль-Маруф? - вскричал он и раскрыл объятия, пытаясь
в них заключить Абд аль-Кадира.
Старик ошеломленно отпрянул:
- Али умер и погребен три года назад...
Маска сладости на лице магрибинца сменилась маской отчаяния.
- О несчастный мой брат! - И слезы выступили на его глазах. - Сколь
горька и жестока моя судьба! Сорок лет у лучших магов Магриба я обучался
магии и колдовству...
При этих словах сторож несколько отступил к калитке. А магрибинец
продолжал:
- ...Сорок лет я потратил на то, чтобы сделать три волшебных снадобья!
Первый порошок - приводящий в движение небосвод. И второй порошок -
отшибающий на целых полчаса у людей память. И третий порошок... Но о третьем
потом! И все сорок лет я думал только о том, как возвращусь и заключу брата
в объятия...
- Я не знала, что у моего Али был брат, - пролепетала мать Аладдина.
Магрибинец горестно вздохнул:
- Это целая история, почему он думал, что я умер, а также о том, почему
он меня не вспоминал. Когда-нибудь ее расскажу...
И спросил дрогнувшим голосом:
- Где было любимое место покойного?
- Здесь, - сказала Зубейда, указывая под тутовое дерево.
Магрибинец подошел и поцеловал землю.
Улучив удобный момент, сторож шмыгнул в калитку. А
Худайдан-ибн-Худайдан выпрямился. Теперь его лицо сияло добродушием.