"Карл Витакер. Полночные размышления семейного терапевта " - читать интересную книгу автора

индивидуацию, отделение. А когда начинаются роды, боль и травма такого
переживания ведут к еще большей панике. Холодный воздух, нехватка кислорода
похожи на предупреждение о том, чего ждать от будущего. Ребенка подносят к
груди, и он говорит : Я слишком голоден, чтобы быть в одиночестве. Она
прекрасна . Следующий шаг: А как здорово двигаться. И: Я не позволю ей
держать меня в плену . Тут выплывает другая сторона диалектики: Но я ведь
вовсе не хочу, чтобы она ушла. Когда она возвращается: Хорошо, когда тепло,
и еда, и эти тум-тум, которые я привык слушать целых девять месяцев .
И опять диалектическое сальто: Я хочу пошевелиться еще. Обратный ход:
Хочу еды и тепла . С каждым возвращением к груди матери у ребенка появляется
все больше смелости уйти подальше. И на новом уровне приходит открытие
другого человека. Ух, она движется со мной. А это ведет к еще большей
смелости отделяться. Какое чудо ползать. Я уползу. Надеюсь, она меня не
потащит назад. А как здорово снова быть рядом с нею. Наверное, надо уползти
подальше, потому что тогда она придет и возьмет меня на руки и мы поиграем .
Со временем младенец открывает еще одного человека, с которым можно играть:
Ой, а он тоже теплый .
И наступает индивидуация. Я хочу ходить. Ух ты, он помогает мне. С ним
я могу дальше уйти от нее, но он не такой славный, как мама. Правда, сейчас
не она сразу подошла ко мне, когда я закричал, а он. В следующий раз буду
плакать для него, а она будет виновата. Хоть бы она была не далеко. Ого,
может быть тепло и с тем, и с другим. Здорово! А я буду между ними. Или я
могу уйти и вернуться, и снова будет тепло. Могу даже спрятаться, как она,
да и как он тоже. Мы похожи? Мы принадлежим друг другу, наверное. Здорово,
но я еще раз спрячусь. Мы - это мы, а кто эти? Я спрячусь, а потом снова
появлюсь. Может, они тоже со мной поиграют.
Диалектика началась, как приливы и отливы: Я и Мы; безопасность и
путешествие, и у всего свои радости и свои ужасы, а диалектика неразрешима.
Когда существует лишь безопасность - это рабство. А только путешествие -
страх и смерть. Такие колебания за-хватывают, но ответа не существует, есть
лишь порыв, придающий смелости двигаться вперед, к твоему собственному праву
решиться на следующий шаг, на новое открытие и новое дерзновение.
Экзистенциальный прыжок в сейчас
Эта паника диалектики обычно обесцвечивается и сменяется тюрьмой
"метажизни", как я ее называю. Существеннейшая проблема психотерапии, а
также непреодолимая трудность, против которой каждый из нас ведет
бесконечную борьбу, - фрагментированность жизни человека: либо мы напряженно
думаем о кошмарах и удачах прошлого, либо озабочены кошмарами и удачами
будущего. И мы не живем , а просто с помощью левого полушария мозга без
конца думаем о жизни. Метажизнь похожа на метаобщение, заражающее всех
психотерапевтов. Мы живем в такой среде, где разговаривают о разговорах,
часто ничего не говоря. И если мы не позаботимся о себе, эти процессы (или
антипроцессы) заразят всю нашу жизнь и любое общение. Студенты, изучающие
психотерапию, часто жалуются: "Получается так, что, придя на свидание, я
всегда оказываюсь в конце концов психотерапевтом, а не парнем, и удивляюсь,
как же так получилось!"
Еще хуже, когда это взаимно. Если я не могу быть твоим терапевтом, то
превращаюсь в твоего пациента; либо я хочу обсудить твои проблемы, либо
переворачиваю ситуацию на 180 градусов и говорю: "Скажи мне, в чем же мои
проблемы?" Была такая старая шутка: встречаются два психиатра на улице, и