"Карл Витакер. Полночные размышления семейного терапевта " - читать интересную книгу автора

пенсии - неповторим. Это время новых открытий. Такие открытия часто
начинаются с одного слова, с которым я вдруг просыпаюсь ночью, а потом
проходят месяцы, пока не появится первый набросок, и еще больше времени
проходит, пока его черты не становятся ясными, и тогда я вскакиваю с постели
в четыре утра и записываю. Переход от первого этапа к последнему очень
медленный, как будто способность соединить все вместе в один яркий образ
сидит где-то в одной из комнат моего мозга, дожидаясь возможности выйти
наружу. Интересно, что когда такой концептуальный набросок нового понимания
моих действий в терапии и моего видения семьи записан или продиктован (хотя
бы в общих чертах), почти невозможно к нему ничего добавить, как если бы он
стал чем-то священным. Это мешает мне редактировать его, дополнять или
изменять.
Уход на пенсию пробуждал страх: я никому не буду нужен, останется
только сидеть в кресле и поджидать, когда смерть подойдет ко мне сзади и
захлопает в ладоши, и я услышу этот звук. К моему удивлению, меня стали чаще
приглашать вести семинары, что раньше было побочным занятием и
второстепенным способом зарабатывать деньги. Я задумался над двумя
секретами. Почему те же люди меня зовут снова - ведь я говорю то же самое? И
почему повторение одного и того же продолжает волновать меня - когда я
общаюсь с живой семьей, создаю псевдосемью из аудитории, говорю о процессе
психотерапии, о том, как терапевт зреет, вместо того, чтобы увядать, и тому
подобное?
Опять в четыре утра - согласно моей своеобразной эпистемоло-гии - меня
осенило, что люди зовут меня для того, чтобы посмотреть на мое безумие, ибо
это дает им свободу быть более непосредственными, более интуитивными, быть
сумасшедшими по-своему.
Ответ на вопрос, почему это продолжает меня волновать, пришел не так
быстро, но был очень четким: я сам стал пациентом для аудитории . Мое
доверие к людям настолько выросло, что группе, которая заплатила деньги за
то, чтобы я поделился своими мыслями о семейной терапии, я способен показать
не только свое профессиональное понимание, но и мое "Я", мое творчество, мои
свободные ассоциации, кусочки историй из жизни и внутренние частички
собственной личности. Это помогает участникам таких групп критически
взглянуть на свои культурные предрассудки, скрытые от сознания или забытые и
лишь смутно ощущаемые.
Наконец, все яснее для меня становился факт, что волнение перед
представлением на семинаре все еще очень живо во мне и рождает творческие
порывы к новому способу мыслить, говорить по-другому на избитые темы и даже
по-иному воспринимать ключевые понятия.
Юность - это кошмар сомнений; средний возраст - утомительный, тяжелый
марафон; пожилой возраст - наслаждение хорошим танцем (быть может, коленки
хуже сгибаются, но темп и красота становятся естественными, невымученными).
Старость - это радость. Этот возраст знает больше, чем говорит. Он не так уж
и жаждет говорить. Жизнь просто для того, чтобы жить . Мы с женой вполне
знаем друг друга. Жизнь с ней похожа на удовольствие ходить по своему дому
при погашенном свете: с каждым шагом ощущаешь безопасность родного. Шестеро
наших детей - наши закадычные друзья, одиннадцать внуков, сад, где можно
бродить и нюхать ромашки.
Когда я вижу одаренных и целеустремленных молодых терапевтов,
пытающихся подняться на новый уровень, я думаю, что же поможет им избежать