"Марина Артуровна Вишневецкая. Вышел месяц из тумана " - читать интересную книгу автора

с кнопочной подсветкой. Мама же сморкается в платок и им же вытирает
размазанную под глазами краску. Целлофановый пакет с их заказом лежит на
заднем сиденье, и теперь еще видны шпроты, коробка конфет и, наверное,
цитрусовое желе. Если "Вечерний звон", загадывает Сережа, значит, она с ним
опять кончает. А раз плачет - значит, навсегда.
- Тебя Га-Вла по всей школе искала.
- А куртка твоя где?
Это Олька Петрова с Чебоксаровой под ручку - откуда ни возьмись. В
одинаковых белых куртках, потому что их мамы тоже дружат. Выездное заседание
совета отряда. И Сережа на всякий случай закидывает сросшиеся пальцы за
голову:
- Поза полулотоса - закаливание воли и организма.
- Вон мама твоя в машине сидит, - подбородком тычет Чебоксарова.
- Ты сочинение переписал? - нудит Петрова. - Учти, нам Саманта из-за
тебя не достанется.
- Павликов Морозовых на всех хватит - и бороться не надо. - Чебоксарова
тоже сплетает пальцы и ими затылок обхватывает. - Твоя вон из машины
вылазит. Серый, а ты мог бы уговорить Вейцмана, чтобы он завтра ко мне на
день рождения пришел?
Сережа пожимает плечами и оглядывается. Мама как пощечиной ударяет
"восьмерку" дверцей и бежит через дорогу. Пакет же со всеми вкусностями -
"Э-э! Э!" - дергается на заднем сиденье и уезжает с дядей Борей. Далее без
остановок. Неужели в Америку? Папа объяснял тете Нелли, что он и не делает
из этого трагедии, раз дядя Боря уедет туда в ноябре навсегда.
Калач гоняет по двору на велосипеде уже без сестренки. Дворничиха жжет
костер из листьев и мусора, а женщина из окна кричит, что и так ей нечем
дышать. Самое главное в цитрусовом желе, пока оно только полузастыло, успеть
накапать в него из ложки капельки варенья. Если они получатся по-настоящему
маленькими, то не провалятся до дна, а повиснут выше и ниже, тут и там, тихо
сверкая. Очень важно, чтобы горячее желе бабушка налила именно в стакан, и
когда оно вместе с бусинками окончательно замрет, на них можно смотреть
снизу, сбоку, сверху - на свет, на солнце, на огонь плиты. И еще самое
вкусное в цитрусовом желе - это то, что оно подрагивает на ложке, как живое.
Правильный же способ поедания конфет "Вечерний звон" таков: 1) аккуратненько
зубами отделить от верхушки облитый шоколадом орешек; 2) прожевать его
отдельно, чтобы, если он окажется сухим и горьким...
- Ширява-а-а! - вдруг орет Сережа до боли в гландах, потому что они
опять преувеличенно большие. - Леха! Вейцик! - и воет, закинув голову к их
освещенным окнам: - Меня загипнотизировали!
Верхний край серого облака смугло-розов и, значит, еще видит солнце.
Сначала он возьмет губами черный фломастер и нарисует в "Дневнике
наблюдений" тучу с дождем, а потом обнимет губами желтый...
- Серый, не трусь! - они бегут к нему от гаражей наперегонки.
Ширява, перепрыгнув через кусты, налетает первым:
- Где? А ну?
Обежав кусты, и Вейцик с пыхтением дергает за руки:
- Вот же халтурщики! И что за страна - работать никто не умеет! - и
плечи приподнимает высоко-высоко.
- Не нравится - вали в свой Израиль! - Ширява дергает Сережины руки
сильней, еще сильней. - Навеки сработано - понял? И без единого гвоздя!